Нешуточные карикатуры артура шика, за которые художник был объявлен личным врагом адольфа гитлера. Карикатуры кукрыниксов времен великой отечественной войны «Не прощай им, Господи, ибо ведают, что творят»

Агитация и пропаганда использовались всеми участниками конфликта во время Второй мировой войны. Политическая карикатура, как часть этой пропаганды, представляла собой настоящее идеологическое оружие. Разумеется, искусство не могло остаться в стороне и обойти военную тему. С помощью рисунков талантливых художников грозный враг превращался в жалкое, глупое, уродливое существо.

Мы собрали для вас карикатуры, выпущенные во время Второй мировой войны несколькими странами-участницами.

Рисунки художника Бориса Ефимова

Британские карикатуры

Призрак Наполеона замерзающим немцам, бегущим от Сталинграда: «Я сначала хоть Москву взял!»

«Ты может и сказочный персонаж, а меня не проведешь!» Гитлер Санта Клаус не может подложить британцам «подарки» в дымовую трубу.

Франция подписывает капитуляцию.

«Муссолини - император Африки» падает с пьедестала... (Посвящено победам англичан над итальянцами в северной Африке)

«Извиняй, товарищ, но очень заманчивая была возможность!» (Посвящено нападению немцев на СССР)

«Атлантической хартии» быть!

Надпись на автомобиле: «Весеннее наступление нацистов» (Посвящено первым бомбардировкам Германии королевскими ВВС)

Союзники бомбят индустрию Германии

Не достать Роммелю Александрии! (Посвящено разгрому немцев по Эль-Аламейном. Надпись на гнезде: «Шершни королевских ВВС»)

Первый камень в фундамент будущего мира! (Посвящено Тегеранской конференции лидеров союзников)

Мат гитлеровцам! (Посвящено успешному наступлению Красной Армии в Крыму. 1944 год)

Надпись на спине: «Возмездие»

Заголовки на газетах рассказывают о неудачах и потерях в Красной Армии (Посвящено полному разгрому Вермахта в Польше в конце 1944 года)

Встреча на Эльбе. Солдаты союзников вылавливают разбегающихся во все стороны фашистских лидеров

Солнце встает! (Посвящено капитуляции фашистской Германии)

Карикатуры польского художника Артура Жика в американской прессе

Вагнер в предтавлении Жика

Гитлер в роли Лоэнгрина

Немецкие карикатуры

Оптимизм: "Победа будет за нами! Король нашел один четырехлистный клевер!". По британским поверьям четырехлистный клевер приносит удачу тому, кто его найдет. Номер вышел зимой 41-го, когда бомбардировки Лондона стали намного менее интенсивными, но все еще продолжались

"Я друг всех маленьких стран". Черчиль снимает маску. Карикатура прозрачно намекает - англичане любят воевать чужими руками.

"Я думаю вам нужно двигаться, раз уж вы на нашей стороне" - говорит Черчиль, вцепившийся в Сталина. Один из первых номеров журнала, вышедший после 22 июня 1941 года.

"Меч самурая. Он порвет любой рот". Реакция журнала на 7 декабря 1941 года - удар японской палубной авиации по Перл-Харбору. 11 декабря Германия и Италия объявили войну Соединенным Штатам. Теперь героем карикатур стал и Черчиль.

"Что ты там прячешь за спиной, Франклин" - спрашивает Южная Америка. "Наши обручальные кольца". Читателям внушали простую мысль - Штаты используют войну, чтобы подмять под себя Южную Америку.

15 февраля 1942 года британский Сингапур стал японским. "Сингапур. Сильнейшая крепость в мире" - радуется журнал успехам японцев.

"Верь ему Британия. Он всего лишь хочет тебя защитить" - говорит Черчиль. Союз британцев и русских большевиков казался немцам противоестественным.

"Результаты зимнего наступления. Он укусил сталь". Зимой 41-го немцы потерпели первое поражение за всю войну. Карикатуристы, как могли, ободряли приунывших читателей.

"Американская гигантомания". "Не правда ли, прекрасно?" "Двигатель летит сам по себе, самолет и экипаж останутся целыми". Карикатура иллюстрирует отношение немцев к американцам.

"Американский канделябр". Очередное раскрытие темы антисемитизма.

"Выскочка" "Торпеда или бомба?" "Ни то, ни другое - шторм". Журнал радуется успехам немецких подводников.

Снова взбодрить читателей должны "волки Деница". Номер вышел весной 43-го, после Сталинграда, на фоне все усиливающихся налетов авиации союзников. Поэтому надпись под карикатурой гласит "Бомбоубежище для тонущих кораблей".

"Информация из США". Когда говорит американское радио, правда стоит вверх тормашками.

"Наши предложения". В США намерены поставить памятник неграм. По всей видимости он будет таким. Негров нацисты, разумеется, не считали людьми, но напомнить читателям о том, что в Америке негров вешают, считали совсем не лишним.

"Его путь освобождения Европы". По мере того, как война приближалась к финалу, образ врага в немецкой прессе принимал поистине инфернальные черты.

Источник

Карикатура в годы Великой Отечественной войны

Вооруженная до зубов гитлеровская армия, несмотря на мужественное сопротивление советских войск, продвигалась вперед. Смертельная опасность нависла над нашей Родиной.

От каждого советского гражданина, на каком бы посту он ни находился: в траншее переднего края или у доменной печи, за штурвалом боевого самолета или за рулем трактора, - требовалась беспредельная самоотверженность, честное служение Родине.

«Все для фронта, все для победы!» - эти слова стали девизом жизни и работы советских людей. По призыву партии весь народ поднялся на борьбу с врагом. Советские художники также почувствовали себя мобилизованными и призванными своим искусством служить народу, помогать ему в смертельной схватке с врагом.

Первыми, кто откликнулся на военные события, были художники-плакатисты и карикатуристы.

В первые недели войны раздавались голоса против всяких смешных, карикатурных изображений врага. Это-де легкомысленно, вредно, демобилизует. Военная обстановка требует совсем другого подхода: уместны только гневные, суровые плакатные образы, показывающие зверства захватчиков, призывающие к отпору, к мести, к уничтожению фашистов. А смеяться нечего.

Но советская сатира не пошла по этому пути. Ведь не смеется над врагом только тот, кто его боится. А Гитлеру не удалось запугать советский народ. Само собой разумеется, что гневные, патетические, призывные плакаты были в ту пору необходимы и играли огромную агитационную роль, но из этого совершенно не следовало, что надо было отменить смех.

Известно, что когда в 1919 году белогвардейские войска Юденича, наступавшие на Петроград, пустили в ход присланные им англичанами танки, то некоторые молодые, еще не обстрелянные красноармейцы, впервые увидев эти непонятные, страшные машины, дрогнули. Советское командование решило принять срочные меры против «танкобоязни». Одной из таких действенных мер оказался смех. По специальному заданию поэт Демьян Бедный за несколько часов написал веселые частушки «Танька-Ванька». Припевом были такие слова: «Как пальнет по Таньке Ванька -- Танька, глядь, колеса врозь!».

И в 1943 году, когда были впервые двинуты на наши позиции в знаменитом сражении на Курской дуге германские танки марки «тигр», газеты «Правда» и «Красная звезда» в один день напечатали карикатуры, высмеивавшие расчеты гитлеровцев запугать наших бойцов этими «тиграми». Некоторое время художники изображали Гитлера не иначе, как верхом на битом тигре или в рваной тигровой шкуре с полуоторванным хвостом. Это осмеяние даже сильного противника вызывало у солдат чувство морального превосходства, ослабляло и даже уничтожало страх перед стальным чудовищем. Размышляя о роли смешного, когда дело идет о судьбах мира, роли комического, когда происходит трагедия, я считаю наиболее ценным в этом вопросе мнение тех, кто, как мне кажется, более других вправе судить о том, нужна или не нужна смешная сатира в обстановке битвы не на жизнь, а на смерть. Этих, наиболее авторитётных критиков не пришлось специально опрашивать -- они сами, по собственной инициативе и охотно, прислали отзывы о работе советских карикатуристов.

Эти драгоценные отзывы написаны одни наспех, карандашом, быстрым трудноразборчивым почерком, другие -- старательно, чернилами, ровными красивыми строчками. Они написаны и на измятых страничках из школьных тетрадей, и на обороте каких-то старых бланков, и на роскошной трофейной бумаге с тиснеными вензелями. Но обратный адрес у всех один -- «Полевая почта, номер такой-то».

Где теперь воины, писавшие в редакцию отзывы о работе советских карикатуристов? Как сложились их судьбы? Кто из них увидел великий день Победы, а кто не дожил до торжества правого дела? Куда привели их дороги войны?

Но пусть мысли и чувства, высказанные читателями-фронтовиками в те суровые и славные годы, прозвучат сегодня, пусть оживут для нового поколения, как еще одно свидетельство силы духа советских солдат, бивших фашистов не только оружием, но и спокойным жизнеутверждающим оптимизмом, умением видеть в свирепом облике врага смешное и презренное.

Так в годы Великой Отечественной войны советская карикатура сделала все, что могла, чтобы с честью оправдать высокое звание боевого оружия. Она вела сатирический огонь по врагу со страниц центральной и фронтовой печати, резала агитационными плакатами, «Окнами ТАСС», поднималась красочными плакатами на перекрестках военных дорог, рассыпалась летучим дождем листовок. Шагая в боевых подразделениях, она вместе с воинами отступала почти до Москвы, наступала от берегов Волги, пришла в Берлин и, несколько позже, в Нюрнбёрг, где были вынесены приговоры главарям гитлеровского рейха. Присутствие советских карикатуристов на историческом Нюрнбергском процессе явилось как бы последней, наполненной большим символическим смыслом страницей их военно-патриотической деятельности в годы Великой Отечественной войны. Почетная миссия -- быть представителями всех художников-бойцов, карикатуристов больших и малых, центральных, фронтовых, армейских и дивизионных газет, быть посланцами всей советской боевой изобразительной публицистики -- выпала на долю небольшой бригады, которую составили Кукрыниксы и Б. Ефимов. И мы своими глазами увидели то, что на протяжении всех дней великой борьбы нашего народа с захватчиками советские карикатуристы не раз с глубокой верой изображали в рисунках и плакатах, -- мы увидели, наконец, кровавых гитлеровских преступников на скамье подсудимых перед грозным судом народов.

Геринг, Розенберг, Риббентроп, Кейтель и другие фашистские изверги, которых художники сотни раз рисовали, так сказать, заочно, предстали перед ними там, в Нюрнберге, воочию в роли натурщиков поневоле. Вот они с блокнотами и карандашами стоят у барьера, отделявшего скамью подсудимых от зала. Первым с краю в полутора метрах от них сидит Геринг. Невольно приходит сравнение: так в террариуме зоопарка близко рассматривают отвратительного, шевелящего своими кольцами жирного удава, которого, кстати, очень напоминал Геринга холодными злыми глазками, огромным беззубым ртом, скользящими движениями тяжелого тела. Сначала Геринг делает вид, что не обращает ни на кого внимания. Потом это пристальное разглядывание советских художников начинает его раздражать, и он нервно отворачивается, метнув исподлобья свирепый взгляд в нашу сторону… Но мы продолжаем работу -- не ради любопытства. Нет! Мы, художники, должны запечатлеть для истории каждый момент справедливого суда народов над теми, кто хотел уничтожить цивилизацию, мир и счастье на земле. Мы должны с помощью искусства карикатуры раскрыть людям звериную сущность этих «правителей», показать их ничтожество, подвергнув осмеянию идеи мирового господства, которые они вынашивали.

Наступили дни мирной жизни…

Плакаты в годы ВОВ

Первыми, кто откликнулся на военные события, были художники-плакатисты. Во второй день войны уже появился плакат Кукрыниксов «Беспощадно разгромим и уничтожим врага!».

В первые же дни Отечественной войны были созданы «Окна ТАСС». В них сотрудничали поэты Бедный, Маршак, Лебедев-Кумач, Кирсанов, художники Ефимов, Кукрыннксы, Горяев, Черемных. Плакаты «Окон ТАСС» знала вся страна; толпы москвиче собирались у витрин, ожидая нового выпуска. Размноженные в уменьшенном формате, они доставлялись на фронт. Самолеты в виде листовок разбрасывали их над оккупированным городами и селами, внушая людям веру в нашу победу.

Среди первых плакатов Отечественной войны следует отметить плакат художника И. Тоидзе «Родина-мать зовет».

Немолодая женщина с суровым лицом держит в протянутой вперед правой руке текст военной присяги, левая рука призывно поднята верх. Незабываемо ее лицо с крепко сжатыми губами, с горящими, в упор обращенными к зрителю глазами. Слегка разметавшиеся с проседью волосы, сдвинутые к переносице нахмуренные брови, развеваемый ветром платок создают настроение тревоги и очень четко определяют главную мысль плаката -- Родина-мать зовет своих сыновей исполнить долг -- защитить Отечество.

Тяжелы были первые месяцы войны. Враг теснил нашу армию, захватил Белоруссию, Украину, Прибалтику, кольцом блокады окружил Ленинград, подбирался к окрестностям Москвы. На занятой территории гитлеровцы истребляли советских людей, жгли деревни, насильно увозили молодежь на немецкую каторгу.

С плаката художника Шмаринова «Отомсти» смотрит на зрителя женщина. На фоне дымного пожарища стоит она, неподвижная и страшная в своем горе. На ее опущенных руках -- тело зверски убитой девочки. В широко раскрытых, наполненных слезами глазах матери не только страдание, но и требование -- отомсти!

Необычайно широкое распространение в годы войны получил плакат художника В. Корецкого «Воин Красной Армии, спаси!». Многократно повторенный на фанерных щитах у фронтовых дорог, на стенах домов, на почтовых открытках этот плакат стал символом и клятвой, будил в сердцах бойцов горячее стремление разгромить врага, спасти жен и детей от мук и страданий.

Женщина держит на руках прильнувшего к ней мальчика. Из-под белого платка выбились волосы, ненавистью и болью сведены брови, страдальчески опущены уголки губ. Ребенок в страхе крепко прижался к матери. Слева наискосок к центру, прямо в сердце матери направлен штык гитлеровского солдата. Ни одной лишней детали. Даже кулачок ребенка упрятан под платок. Фигуры матери и сына даны в погрудном изображении, как бы выплывающими из тьмы в неверном колеблющемся свете пожарища. Обагренный кровью безжалостный фашистский штык и молодая мать, готовая своим телом прикрыть сына, производили неизгладимое впечатление. Не случайно художник Корецкий получал от незнакомых ему фронтовиков сотни взволнованных писем, в которых солдаты клялись изгнать врага из советской земли, освободить свой народ из фашистской неволи.

Корецкий в этой работе мастерски использовал возможности фотографии с тем, чтобы придать изображению характер подлинной достоверности. Ему удалось избежать натурализма, излишней детализации, свойственной многим фотомонтажам. Лаконичность, строгость в отборе выразительных средств, суровое черно-красное цветовое решение, огромная сила эмоционального воздействия сделали этот плакат значительным произведением советского изобразительного искусства, не имеющим себе равных среди плакатов военного времени.

После неудач и поражений первого года войны наша страна познала и радость побед. Изменилась тематика советского военного плаката. Больше стало в нем светлых и радостных настроений, вызванных предчувствием близкой победы, все чаще звучал призыв не только освободить советскую землю от врага, но и принести свободу народам. Европы. Участникам войны хорошо памятен плакат художника В. Иванова «Пьем воду родного Днепра».

Последние плакаты Отечественной войны посвящены победоносным завершающим сражениям. Они прославляют героический подвиг советского народа, ценой великих жертв, спасшего человечество от фашистского рабства.

Советские художники-плакатисты выполнили в годы войны свой патриотический долг, создав замечательную по своим художественным и идейным достоинствам летопись борьбы и побед, которая никогда не забудется нашим народом.

Именно Кукрыниксы поставляли лулзы, используя сатиру положительно, что было новым для советской страны. В их состав входило три художника - КУприянов, КРЫлов и НИКолай Соколов, то есть «Кукрыниксы» - не что иное как коллективный псевдоним. Работая по отдельности, они постоянно генерировали новые агитплакаты тех времен. Большая часть плакатов посвящена конечно обличению фашистов и прочих… В общем, художники стабильно работали в духе социалистического реализма.

В годы Великой Отечественной войны они также прославились тем, что замутили с одним из успешнейших и влиятельнейших детских поэтов - с Самуилом Маршаком, чьи стихи сияли буквально на фоне каждого плаката Кукрыниксов и призывали к победе. Призывали столь хорошо, что А. Гитлер на них обиделся и обещался расстрелять после взятия Москвы.

Cуществует также старый советский анекдот про военрука, вразумлявшего студентов: «Пока вы тут смеётесь, в Америке кукрыниксы негров вешают!» - ну перепутал Ку-кры-никсов с ку-клус-кланом. Бывает.

Кукрыниксы проявили себя в разных жанрах: политическом плакате, карикатуре, книжной иллюстрации, исторической картине. В карикатурах Кукрыниксов всегда присутствует драматургически насыщенное действие, широко используется народный юмор, соединяются трагедия и фарс, слёзы и смех. Их яркие плакаты воодушевляли людей в годы Великой Отечественной войны («Беспощадно разгромим и уничтожим врага!», 1941, и др.). На основе личных впечатлений создано полотно «Бегство фашистов из Новгорода» (1944–46). Картина «Конец» (1948) написана в новаторском жанре сатирической исторической картины. В 1940–60-е гг. Кукрыниксы плодотворно работали в жанре книжной иллюстрации (к «Даме с собачкой» А. П. Чехова, 1945–46; к повестям М. Е. Салтыкова-Щедрина, 1937–39; стилизованные под лубок 19 в. иллюстрации к «Левше» Н. С. Лескова, к «Золотому телёнку» и «12 стульям» И. А. Ильфа и Е. П. Петрова, 1967–69, и др.). Создавая вместе многочисленные карикатуры и шаржи, художники никогда не прекращали работать индивидуально: писали живописные портреты и пейзажи.

Приступ сталинградского удушья

Атлантический вал

Геббельсовская пропаганда предпринимала огромные усилия, раздувая миф о неприступности «атлантического вала» (оборонительного рубежа, создававшегося вдоль атлантического побережья Западной Европы), якобы способного отразить вторжение любых сил с моря. В действительности же относительно немногочисленные немецко-фашистские войска на западе в основном служили для восстановления разбитых на советско-германском фронте дивизий и формирования новых из армий резерва. Находившиеся на западе части не были полностью укомплектованы людьми и современной техникой.

Итоги новой тотальной мобилизации

В связи с огромными потерями в живой силе на советско-германском фронте нацистское военно-политическое руководство приняло решение об осуществлении летом 1944 г. еще одной тотальной мобилизации. Был издан указ о призыве для работы на военном производстве всех мужчин от 16 до 65 лет и женщин от 17 до 50 лет. В сентябре 1944 г. под командованием Гиммлера был создан «германский фольксштурм» для «обороны всеми силами и средствами» фатерланда; призывались мужчины от 16 до 60 лет.

У ворот восточной Пруссии

Последний крик парижской моды

Париж был освобожден в результате антифашистского восстания народных масс столицы Франции 19-25 августа 1944 г.

Битая карта Картежный плут и шулер ловкий,
Играл он черной мастью пик.
Войну он начал с пикировки,
А под конец, зайдя в тупик,
Попал он в положенье «пик»!

Гитлер — Гиммлеру: «А вы уверены, что они теперь безопасны?»

После провала покушения на Гитлера сразу же по всей Германии начались повальные обыски и аресты. Для расправы со своими противниками Гитлер создал специальный штаб «20 июля» во главе с Гиммлером, который действовал с особой жестокостью. В течение нескольких месяцев было казнено свыше 700 офицеров и генералов, общее же число жертв террора гестапо исчислялось тысячами. Вермахт лишился важной части своего офицерского корпуса.

Карикатура сопровождалась стихами С. Маршака:

Вот, фюрер, несколько голов Опаснейших бунтовщиков!
- Мой друг, во избежанье риска Не подходите слишком близко!

С головы до пяток

Всякое назначение на должность после покушения на Гитлера, когда возникло большое количество вакантных командных постов, свидетельствовало о полном признании особых заслуг назначаемого перед фашизмом, перед фюрером, о мандате абсолютного доверия. Оно приносило новые звания и награды.

Геббельс: «Вы гениально предвидите, фюрер»

Недолговременный дот

Вверху на листовке написано: «В Ставке фюрера после 20 июля 1944 г.». Внизу: «Гитлер, обращаясь к Гиммлеру: «Не кажется ли вам также слишком рискованным, что я принимаю моих генералов так легко одетым?»

В обстановке непрерывных поражений вермахта в среде германского генералитета сложился заговор, преследовавший целью физическое устранение Гитлера и наиболее одиозных лиц из нацистского руководства, захват власти в стране и установление военной диктатуры, заключение сепаратного мира с западными державами, но продолжение войны с СССР. 20 июля 1944 г. в ставке Гитлера «Вольфшанце» во время совещания взорвалась подложенная бомба. Однако по стечению обстоятельств Гитлер остался жив, что в конечном счете привело к провалу заговора.

Костюм ефрейтора домашний
Довольно легок, строг и прост.
Он состоит из круглой башни
И пары пулеметных гнезд.
В таком наряде ходит дома
Немецкий фюрер в дни приема.
И шьет ему костюм стальной
Известный Крупп, мужской портной.

Громовой удар

6 июня 1944 г. англо-американские войска высадились на территории Северо-Западной Франции в Нормандии, открыв тем самым, наконец-то, второй фронт в Западной Европе. Второй фронт сыграл положительную роль в общей борьбе антигитлеровской коалиции против фашистской Германии и ее союзников.

Испанский нейтрал итенор

Крайне неустойчивое внутриполитическое положение в Испании, чреватое опасностями для установленного франкистского режима, заставило генерала Франко всеми силами избегать открытого вовлечения страны в мировой конфликт. Статус «нейтралитета» оказался вынужденным. Ранее, до конца 1943 г., Франко предпочитал определять статус Испании в войне как статус «невоюющей стороны». Только после того, как в результате событий на советско-германском фронте произошел окончательный перелом во второй мировой войне, франкистское руководство стало усиленно рекламировать свой нейтралитет.

Карикатура сопровождалась стихами С. Маршака:

«Я здесь пою!» — выводит томный Франко. «Тра-та-та-там!» — гудит ему в ответ Усатая любовница-германка, Закутанная в плащ-нейтралитет.

Тотальная круговая порука

Рисунок, напечатанный в нашей прессе, сопровождался стихами С. Маршака:

Впереди идет солдат.
У солдата — автомат.
А солдату офицер
Тычет в ухо револьвер.
Офицеру генерал
Пистолет к виску прижал.
Сзади Гиммлер с топором…
Так шагают вчетвером.

Его антифашистские плакаты и карикатуры печатали в годы войны огромными тиражами. Наряду с легендарным диктором Юрием Левитаном, Артур Шик был зачислен в список личных врагов Гитлера, который, будучи оскорбленным его карикатурами, жаждал как можно скорее увидеть ненавистного художника повешенным. “Это личная война Шика против Гитлера, и я не думаю, что мистер Шик ее проиграет!” – так говорила Элеонора Рузвельт, жена американского президента.

Биография этого талантливого художника-антифашиста довольно интересна. Родился он в 1894 году в Польше, но в той ее части, которая до 1918 года входила в Российскую империю. Во время Первой мировой войны был призван на службу и воевал в рядах российской армии на германском фронте. Но уже в 1919-1920 годах, во время войны Советской России с Польшей, Артур Шик оказывается на стороне поляков, ему, как художнику, в родном городе Лодзь поручают руководство отделом пропаганды Войска Польского против СССР.

В 1937 году Артур Шик оставляет Польшу и переезжает в Англию, а в 1940 году – в Соединенные Штаты, на постоянное место жительства.

Еще в начале 30-х годов Артур Шик как-то сказал:«Художник не может оставаться нейтральным к важным сегодня темам. Он не может скрываться за натюрмортами, абстракциями и экспериментами. Наша жизнь вовлекается в ужасную трагедию, и я решил служить своему народу всем моим искусством, талантом и знанием». В 1939 году, когда его родную Польшу раскроили нацистская Германия и СССР, художник всю свою ненависть и отвращение к врагу стал отражать в своих работах, из-под его кисти выходит огромное количество антивоенных плакатов и карикатур.

Из приведенных ниже работ хорошо видно, как менялось отношение художника к стране Советов и лично к Сталину. Если в 1939 году он активно критикует союз Сталина с Гитлером и раздел Польши, то с июня 1941 года начинает понимать роль нашей страны в борьбе с нацистской Германией и отражает это в своих работах.

до июня 1941...

и после...

На самом деле Артур Шик совершенно не стремился стать карикатуристом, но на его творчество очень сильно повлияла Вторая мировая война. И он становится политическим художником, стараясь быть наиболее полезным в этот период и сделать свои работы понятными и доходчивыми для большинства людей. Его оружие - едкий юмор и острая сатира. Для большего эффекта художник искажает фигуры и филигранно выписанные лица своих “героев” с запечатленными эмоциями и мимикой, отчего они становятся еще более безобразными. Беспощадной ненавистью к проклятым уродцам пропитаны все его работы.

«Не прощай им, Господи, ибо ведают, что творят»

Обложки журнала «Collier’s» военных лет

Также Шик, стремясь донести до американцев, которые практически ничего не знали о Холокосте, истинные масштабы трагедии, создал рисунки и на эту тему. Самый известный из них - “De profundis”, 1943 года. В этом году в застенках лодзинского гетто погибли все его родственники, оставшиеся в Польше, в том числе и мать. Этот небольшой рисунок чернилами он нарисовал еще не видя реальных снимков из гетто и лагерей смерти, но передал весь ужас происходящего так, будто ему самому довелось быть свидетелем этого кошмара.

Хотя Америка и была для Шика страной свободы и демократии, но и здесь он своими карикатурами обличал расовое неравенство и ведущуюся «охоту на ведьм».

Избежать преследований в эпоху маккартизма художнику не удалось, не помогла ни его популярность, ни многочисленные награды. В 1951 году его заподозрили в антиамериканской деятельности, подвергли унизительным допросам. И хотя доказать ничего не удалось, от перенесенного стресса осенью этого же года, в возрасте 56 лет, знаменитый карикатурист Артур Шик скончался.

Ко времени Великой Отечественной войны искусство Кукрыниксов-сатириков достигло полной, глубокой зрелости. Окончательно сложилась творческая методология, определился весьма широкий диапазон художественных приемов, была отточена до блеска изобразительная техника. А главное- враг был взят на прицел, изучен и понят. Он был понят художниками не только конкретно-политически, но и нравственно, эстетически (как ни странно звучат в этом контексте подобные слова). С вышки социалистического гуманизма Кукрыниксы зорко увидели и распознали не только общественную суть фашистских концепций, но и все их взаимоотношения с жизнью эпохи в целом и каждого ее современника в отдельности. Перед глазами мастеров стояли не отвлеченные тезисы, но живые судьбы. А это уже тема полнокровного искусства. Разоблачая бесчеловечность как оборотную сторону и внутренний импульс любых теорий и действий фашизма, Кукрыниксы вдохновлялись образной идеей, полной благородного этического смысла и высокой содержательности. В этом первооснова их творческого и гражданского подвига времен борьбы с фашистским нашествием.

Свою первую работу эпохи 1941-1945 годов - плакат «Беспощадно разгромим и уничтожим врага!» - Кукрыниксы выполнили в первый же день,"точнее, в первый же вечер войны- 22 июня 1941 года. 24 июня плакат стал неотъемлемой частью мгновенно изменившегося, сурово напряженного облика Москвы, а затем и других «наших городов. Он вошел в жизнь советских людей, как призывные повестки и затемненные окна. В нем отчеканилась с лапидарной ясностью краткой формулы вся ситуация начавшейся великой борьбы: сбросивший маску Гитлер против Красной Армии, против свободы; людоед против человека. Грубовато, до резкости прямолинейно? Да! И некоторые другие плакаты Кукрыниксов, сделанные в годы войны, таковы же. Иными они и не могли быть. Это ведь не зрелище для медлительно-задумчивого музейного созерцания. Необходимо было создать образы, способные прорваться сквозь бурю грохочущих событий и волнений военного времени, захватить своим гневом и страстью воображение каждого, поведать о главных, решающих особенностях происходящего на языке простых, отчетливо ясных истин.
Кукрыниксы это сумели. Их искусство, как никогда, обрело общенародный характер. И дело оно делало общее. Оно воевало. Художники прибегали к разным жанрам, как к различным родам оружия. Они били по врагу дальнобойными залпами плакатов, обстреливали полчища оккупантов минами и торпедами своих карикатур, забрасывали в их тылы десанты сатирических листовок.

Обстановка военного времени требовала предельной оперативности работы. На многие рисунки для газет и журналов, для «Окон ТАСС» у художников были считанные часы. О сложных, долгих поисках образа, о вариантах, переделках не могло быть и речи. Если иная вещь получалась схематично, без «изюминки» - ее немыслимо было отложить, спрятать в архив. Новые произведения Кукрыниксов в самом буквальном смысле слова рвали из рук. И было бы снобистским ханжеством осуждать художников за то, что в огромной массе их работ военной эпохи есть какое-то число «проходных», малоудачных. Тем более, что и такие работы сослужили свою, пусть недолгую, но нужную и благородную службу. Но если судить по лучшим произведениям периода, Кукрыниксы не только в целом сохранили высокий уровень в своем творчестве, но и придали ему новую силу и остроту художественного воздействия. Порожденная высоким пафосом, яростным вдохновением борьбы энергия полной самоотдачи, внутренней мобилизации художников напоила живыми соками их искусство, дала ему новый толчок развития. Сатирическая фантазия, метафорический строй изображения, столь свойственные художникам в их карикатурах военных лет, воплощаются с особой емкостью и лапидарностью иносказательного обобщения.

Скажем, в «Превращении фрицев» (1943) шеренги немецких солдат, направляемых указующим перстом Гитлера, «преобразуются» сначала в шагающие фашистские знаки, а затем в ряды березовых крестов на заснеженных русских полях. Метафорическое действие карикатуры с четкостью афоризма запечатлевает всю историю гитлеровского нашествия - от истоков до финала, который художники с полной убежденностью предвидели.

Сходным порядком метафора во многих других работах - легко обозримых, ясных и броских в своей стремительной образной динамике - на свой манер трактует значительные события времени, подводит их итоги, обнажает самое главное и существенное. Гитлер пытался паучьими лапами своих танковых дивизий окружить, взять в клещи Москву, но напоролся на мертвую хватку других клещей - ответного удара Советской Армии («Клещи в клещи», 1941). Те же крепкие, рабочие клещи (уподобление, разумеется, неслучайное), изогнувшись в цифру «3», своими концами сдавливают глотку фюрера («Три года войны», 1944). У пустоголового фанатика в Берлине уже «котелок не варит» - и вот результат его безмозглой стратегии - «русский котел под Минском», в который приклад советского бойца уминает кучи немцев («Два котла», 1944).
Предатель Лаваль привязан фашистской веревкой к креслу премьер-министра марионеточного правительства Виши, но на этой обветшалой мебели «рококо» не рассядешься с комфортом: лезвие штыка «Сражающаяся Франция» проткнуло сидение насквозь, и гномик Лаваль в отчаянии балансирует на руках («Ни сесть, ни слезть...», 1943). Это же целая глава истории военных лет, воплощенная с немыслимой эксцентричностью, но абсолютно верная и точная по существу оценки вполне реального положения вещей.

Вообще очевидное большинство созданных Кукрыниксами в военные годы сатирических иносказаний обладает глубокой и многоплановой выразительностью. Они, эти иносказания, опираются на конкретные ситуации, которые художники перелагали и переиначивали в своих работах с удивительной изобретательностью и блеском остроумия. Пресловутое евангелие фашизма - «Майн кампф» - преображается художниками в дойную корову с мордой Гитлера, которую сам же Гитлер доит - ведь доходы фюрера от этой книги были баснословны («Дойная корова», 1942). Фашистские лидеры выжимали последние соки из своих европейских сателлитов - и вот в карикатуре 1942 года показывается, как Гитлер и Муссолини, наподобие грязного белья, выкручивают Лаваля, а другие квислинги уже висят на веревке, как жалкие, израсходованные тряпки. Гитлеровцы безбожно раздували миф о могуществе созданного ими на северных берегах Франции «атлантического вала» - и Кукрыниксы показывают какова эта «дутая величина»: длинный ряд каких-то латаных пушкообразных хлопушек, которые, как футбольные камеры, надувает мартышка Геббельс («Сплошное надувательство», 1943). Содержание всех этих и многого множества подобных сатирических фантазий легко расшифровывается, но они полны значительного исторического смысла, добираются при помощи образного рентгена до подоплеки, до скрытых глубин многих событий и характеров эпохи.

Я умышленно выстроил в ряд описания нескольких наудачу взятых карикатур Кукрыниксов. Это не только позволяет составить представление о круге сюжетов, избиравшихся художниками. Иной раз и описания могут служить сугубо искусствоведческим целям. Тут они несколько парадоксальны: автор стремился доказать, что нельзя создать точную словесную параллель работам художников: сатирические произведения Кукрыниксов составляют исключительную принадлежность зрительного ряда впечатлений, стихии зрительных образов. Мне могут возразить, что изобразительное искусство, так же как музыка и архитектура, всегда обладало своей особой и неповторимой художественной речью, для которой немыслимо найти исчерпывающе точный словесный эквивалент. Не спорю, но к современной карикатуре эта общеизвестная истина почти не относится. Огромная ее часть куда ближе к литературе, чем к изобразительному искусству. Правда, буквы и слова заменяются в тысячах газетно-журнальных карикатур XX века штриховыми иероглифами, но сами по себе они еще не создают ни зрительных образов, ни изобразительного искусства. Эти карикатуры напоминают древнюю пиктографию - рисуночное письмо, изображение событий и действий с помощью условных знаков. Вся суть этих «пиктографических» карикатур в таких-то ситуациях, таких-то поступках, еще чаще- репликах персонажей. Не только зрительный образ, но даже техническое качество рисунка практически тут не имеют никакого значения. Этого рода карикатуры и придумываются и воспринимаются по законам литературы; штриховые иероглифы служат в этом случае как разновидность печатных литер.

Вот такие карикатуры можно не только пересказать, но и без всяких утрат, полноценно заменить словами. Я не намереваюсь пускать в ход качественные критерии, говорить о том, насколько хорош или плох жанр «пиктографической» карикатуры- он существует и представляет собой особое явление, в котором надобно разбираться подробно и основательно. Но что касается Кукрыниксов, их творчество целиком и безраздельно принадлежит изобразительному искусству, вековой традиции сатирической графики, основанной на приемах чисто зрительных характеристик, уподоблений, метафор. В годы войны глубокой зрелости и виртуозной артистичности достигло не только рисуночное мастерство художников, но и само их зрительно-образное мышление. Свободная игра сатирической фантазии, легкость и упругая сила ее полета, способность к мгновенной и всякий раз оригинальной образной импровизации на актуальную, хоть нынче возникшую тему - все это стало повседневной атмосферой творчества художников. В 1941-1945 годах они создали сотни карикатур, и любая из них - хоть крохотная заставка для листовки, хоть рисуночек наклейки на обертке пищевого концентрата - содержит свой сатирический образ. Кукрыниксы просто не могут иначе: изобразительная метафора - родная речь их карикатур. К слову сказать, органичность этой речи - одно из очевидных доказательств полнокровной жизненности классических традиций в области сатиры, способности этих традиций давать новые побеги, вступать в живое сопряжение, с нашей современностью.

Но вернемся к содержанию военных карикатур Кукрыниксов. Не было ли в них некоторой облегченности, не показывали ли они сильного и беспощадного врага всего лишь жалким и нелепо-смехотворным?
На такой вопрос нельзя ответить односложно. При всей внешней простоте и общепонятности кукрыниксовых карикатур они содержат несколько образных слоев. Конечно, фашисты подвергаются в них осмеянию. Художники того и добивались, чтобы первой эмоциональной реакцией, которую способны вызвать их рисунки и плакаты, был смех советских зрителей над гитлеровцами, даже в самые трудные для нас периоды войны (я бы сказал, в такие периоды - особенно). Ибо этот смех придавал силы в смертельной схватке, превращал в пустую легенду миф о непобедимости фашистских полчищ, внушал презрение к врагу, а смешной и презираемый враг - не страшен.
Но стоит призадуматься над природой и основой этого смеха. Не просто же выдуманными комическими ситуациями он вызван, не нарочитым оглуплением фашистов, их облика и поступков. Это смех исторической справедливости над грязной неправотой, смех с позиций морального и общественного превосходства. Когда Гитлера и его присных изображают безмозглыми, пустоголовыми, то ведь не в том же дело, что художники хотят убедить зрителей в клинической психопатии главарей фашизма, в том, что эти «деятели» - форменные идиоты, игрой случая оказавшиеся у руля власти. Это куда как просто, но тогда подлинная обстановка великой борьбы подвергалась бы недопустимому искажению: на полях Отечественной войны происходила трагедия, а не оперетка.

Такого искажения в работах Кукрыниксов нет и в помине. Гитлер, Геринг, Геббельс, Муссолини и прочие выступают в их сатире не столько конкретными личностями, сколько персонифицированными образами фашизма в целом. Господин Адольф Гитлер мог быть от природы умен или глуп, талантлив или бездарен, но нацистская догма, которая выдвинула его на политическую арену, была исторически обреченной, враждебной разуму и перспективам развития человеческой цивилизации. Господин Иозеф Геббельс мог обладать недюжинным красноречием, но все, что он говорил, было грязной ложью и подлой демагогией, направленной на оправдание жесточайших преступлений и отвратительной несправедливости,- это определялось не только его личными свойствами, а прежде всего характером того дела, которому он преданно служил. Точно так же Геринг, Гиммлер, Риббентроп, Розенберг, Франк, Гесс, Борман, Кальтенбруннер и прочие крупные и мелкие бесы нацизма могли обладать теми или иными оттенками индивидуальных качеств, но все они были кровавыми извергами, людоедами уже только потому, что стали активными практиками фашизма: только в таких типах он нуждался. Кого-то он подбирал уже сложившимся негодяем, кого-то постепенно превращал в добровольного палача - оттенки несущественны, важен результат. В темном фашистском царстве логика формирования отдельных характеров, логика отдельных судеб определялась общей логикой фашизма, его социальным содержанием и исторической функцией. Все это Кукрыниксы великолепно почувствовали и поняли. «Гитлеры всех мастей» выступают в их карикатурах как типические представители фашизма в целом. Художники саркастически высмеивают и клеймят не патологию отдельных личностей, а извращенную, враждебную человечеству прироДу нацистской мерзости.
Именно с тем, что фашизм так подло и гнусно извращает человеческое в человеке, чудовищно деформирует людскую душу и людские поступки, закономерно связано столь частое появление мотивов «звероподобия» в антифашистских карикатурах Кукрыниксов. Уже шла речь о том, что эти мотивы встречались в довоенных произведениях художников на сходную тематику. Теперь «зверское начало» разрабатывается мастерами с особой остротой и силой.

Сходство с басенным переносом понятий здесь чисто внешнее и второстепенное. Ведь в эзоповом языке у художников никакой нужды не было. Внутренняя пружина «зверских» образов в карикатурах Кукрыниксов совсем иная. Зверство - душа фашизма; власть низменных инстинктов лежит в основе всех побуждений и поступков его деятелей. Поэтому все звериное в изображении их - вполне портретно, а все человечье - неправдоподобно, поддельно, похоже на маску. Этот парадокс- страшный, но абсолютно реальный - заложен в самой сущности «натуры», которую использовали в своих работах авторы антифашистских карикатур.

Кукрыниксы обыгрывают этот омерзительный парадокс не только как материал для художественных метафор и гипербол, но и как «формулу обвинения», если говорить языком юриспруденции. Они бросают в звериную морду фашизма прокурорский заряд своей сатиры, «облитый горечью и злостью». Они обвиняют фашизм в бесчеловечности. Обвиняют зримо- образы карикатур воспринимаются как вещественные доказательства подлейших преступлений. Фантастическая эксцентриада рисунков, абсолютно далеких от «внешнего правдоподобия», не только не препятствует их жизненной убедительности, но, напротив, является тут ее вернейшим залогом. Есть ли хоть какое-нибудь сходство между обликом больного и вирусом, вызвавшим недуг? А Кукрыниксы показывают именно вирус фашистской эпидемии, обнажают ее скрытую, затаенную суть.

Звери в карикатурах Кукрыниксов - особого рода. Ни в каких зоопарках вы их не встретите. К анималистическому жанру они касательства не имеют. Это не удивительно: ведь даже самый наглый шакал, самая ядовитая змея, самая злобная акула куда благороднее и привлекательней фашиста. Их, шакалов и змей, собственно, не в чем винить - они живут по тем законам, какие предписала им сама природа. А фашизм - гнусное извращение человеческой природы, надругательство над ней. Он - виновник отвратительной метаморфозы: люди, сохраняя человеческое обличье ведут себя как хищники и пресмыкающиеся. Это чудовищные кентавры, равно несходные и с нормальным «гомо сапиенс» и с обычным животным. К слову сказать, именно эта коллизия очень точно воплощена художниками в одном из «Окон ТАСС» («Крыловская мартышка о Геббельсе», 1934); жалкая, удрученная обезьянка с испуганным изумлением рассматривает портрет последние времена стали, пожалуй, еще суровей и жестче в своем резком и гневном сарказме, не развлекают, не забавляют на досуге. Они зовут к борьбе, к высокому напряжению сил во имя защиты идеалов добра и справедливости. Оценивая с позиций социалистической идейности конкретные политические ситуации, Кукрыниксы придают своему творчеству общечеловеческий характер, размышляют о судьбах всей людской цивилизации, воюют за ее светлое будущее. Художники обрушиваются на врагов мира и свободы всей разящей силой своего зрелого, неугасающего таланта. Они могли бы, обращаясь к прежним к новоявленным «Гитлерам всех мастей», хлестнуть их бичом гневно-презрительных пушкинских строк: «Всю вашу сволочь буду я мучить казнию стыда». Эта яростная тирада прозвучала бы как девиз всей их работы в сатире, как клятва, которую они сдержали, которой свято верны и поныне.
1969
Александр КАМЕНСКИЙ

Из альбома "КуКрыНиксы ПОЛИТИЧЕСКАЯ САТИРА 1929-1946", "Советский художник", 1973 г.