Платонов, Сергей Фёдорович.

] Ответственный редактор С.О. Шмидт. Составители В.В. Морозов, А.В. Сиренов. Научное издание.
(Москва: Издательство «Наука», 2010. - Российская Академия наук. Отделение историко-филологических наук. Институт славяноведения. Археографическая комиссия. Российская национальная библиотека)
Скан: AAW, OCR, обработка, формат Djv: mor, 2014

• КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ:
  Предисловие (С.О. Шмидт) (5).
  МОСКОВСКИЕ ЗЕМСКИЕ СОБОРЫ XVI И XVII ВЕКОВ
  Глава первая (23).
  Участие земщины в управлении Московского государства. - Земские соборы как вид этого участия. - Определение соборов. - Причины их возникновения. - Веча и соборы.
  Глава вторая (32).
  Источники вопроса: акты; разрядные книги; источники летописного характера; сказания современников. - Песни.
  Литература вопроса: К.С. Аксаков и С.М. Соловьев. - Б.Н. Чичерин. - И.Д. Беляев. - В.И. Сергеевич. - Н.П. Загоскин. - И.И. Дитятин. - Н.И. Костомаров.
  Глава третья. Исторический обзор земских соборов (47).
  Земские соборы до Смутного времени: 1549/50 г., 1566 г., 1584 г., 1598 г. и 1605 г. - Избрание и свержение Шуйского. - Избрание Владислава. - Соборы в земских ратях: 1611 и 1612 гг. - Постоянные земские соборы 1613-1622 гг. - Последующие соборы: 1632-1634 гг., 1637 г., 1642 г., 1645 г., 1648-1649 гг., 1650 г. и 1653 г. - Комиссии выборных людей: комиссии 1681-1682 гг. - Известия о соборе 1698 г.
  Глава четвертая. Организация земских соборов (159).
  Общее число соборов. - Предметы занятий. - Состав соборов и порядок выбора представителей. - Место, время и порядок соборных заседаний.
  Глава пятая (173).
  Причины прекращения соборов. Их значение с точки зрения права и истории Приложения (180).
  ДРЕВНЕРУССКИЕ СКАЗАНИЯ И ПОВЕСТИ О СМУТНОМ ВРЕМЕНИ XVII ВЕКА КАК ИСТОРИЧЕСКИЙ ИСТОЧНИК
  Предисловие (187).
  Произведения, составленные до окончания Смуты.
  Глава первая (196).
  Иное сказание; его состав (с. 196). Первая часть Иного сказания или Повесть 1606 года (с. 198). - Извет старца Варлаама (с. 203). - Повесть, како восхити неправдою царский престол Борис Годунов (с. 226). - Житие царевича Димитрия, внесенное в Минеи Германа Тулупова, и Повесть 1607 года о перенесении мощей царевича в Москву (с. 231).
  Вторая часть Иного сказания: грамоты царя Василия Ивановича Шуйского (с. 235).
  Третья часть Иного сказания: повествование о событиях 1606-1607 гг. (с. 238).
  Четвертая часть Иного сказания или Повесть 1606 года о видении некоторого мужа в Москве, составленная протопопом Терентием (с. 245). - Повесть о видении 1611 года мниха Варлаама в Новгороде (с. 249).
  Пятая часть Иного сказания: статьи о событиях 1607-1613 гг., тождественные со статьями Хронографа второй редакции (1617 г.); разбор статей о Смуте этого Хронографа (с. 252).
  Заключительные заметки Иного сказания (с. 267).
  Глава вторая (269).
  Патрирха Иова Повесть о честнем житии царя Феодора Ивановича (с. 269).
  Новая Повесть о преславном Российском царстве (с. 272). - Плач о пленении и о конечном разорении превысокого и пресветлейшего Московского государства (с. 287).
  Повесть о некоей брани (с. 299).
  Сказания о чудесных видениях 1611 года, нижегородском и владимирском (с. 304).
  Важнейшие произведения о Смуте времени царя Михаила Феодоровича
  Глава третья (310).
  Временник дьяка Ивана Тимофееева (с. 310).
  Сказание келаря Авраамия Палицына (с. 345).
  Глава четвертая (357).
  Словеса дней и царей и святителей московских, еже есть в России, князя И.А. Хворостинина (с. 358). - Повесть князя И.М. Катырева-Ростовского, внесенная в Хронограф Сергея Кубасова (с. 376). - Рукопись Филарета, патриарха Московского (с. 394). - Произведения князя СИ. Шаховского: Житие царевича Димитрия и Повесть о мнисе, како послася от Бога на царя Бориса (с. 401).
  Книга, глаголемая Новый летописец (с. 414). - Разрядная книга, известная под названием Столярова (и Лобковского) хронографа (с. 436).
  Произведения о Смуте второстепенные и позднейшие
  Глава пятая (440).
  Памятники биографического характера: Сказание о постав л ении на патриаршество Филарета Никитича (с. 441). - Сказание о рожении князя М.В. Скопина (с. 442). - История о первом Иове, патриархе Московском (с. 444). - Житие царевича Димитрия, внесенное в Минеи Иоанна Милютина, и произведения, от него зависящие (с. 448). - Повесть о убиении царевича Димитрия (с. 453). - Житие ростовскаго затворника Иринарха (с. 457). - Житие архиепископа астраханскаго Феодосия (с. 460). - Житие архимандрита Дионисия, составленное Симоном Азарьиным и Иваном Наседкою (с. 461). - Симона Азарьина Книга о чудесах преп. Сергия (с. 464). - Ельнинский хронограф (с. 467). - Сказание и повесть, еже содеяся в царствующем граде Москве (с. 469).
  Памятники компилятивные: Погодинский хронограф №1465 (с. 476). - Повесть о разорении Московского государства (с. 477). - Книга об избрании на престол царя Михаила Феодоровича и Книга о титулах (с. 480). - Латухинская степенная книга (с. 482). - Хронограф князя М.А. Оболенского (с. 485). - Сказание о царстве государя и великого князя Феодора Иоанновича (с. 489). - Хронографы третьей редакции (с. 493). - Хронограф имп. Публичной библитеки F.IV.165 (с. 493). - Погодинский сборник №1578 (с. 494). - Погодинский сборник №1616 (с. 494). - Отрывок Соловецкого хронографа о Романовых (с. 494). - Сборник имп. Публичной библитеки Q.XVII.159 (с. 495). - История, како грех ради наших попусти Господь Бог праведное свое наказание (с. 495). - Морозовский летописец (с. 495). - Летописец имп. Публичной библиотеки F.XVII.17 (с. 496). - Рукопись Имп. Академии наук №46 (с. 496).
  Сказания местные (с. 498).
  Заключение (502).
  Примечания (512).
  Положения, извлеченные из диссертации С.Ф. Платонова «Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник», (тезисы) для диспута (518).
  Перечень рукописей, упомянутых в этой книге (520).
  ПРИЛОЖЕНИЯ
  Боярская дума в Московском государстве по исследованию Н. Загоскина (529).
  Предисловие С.Ф. Платонова к книге «Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник» (неопубликованный вариант) (553).
  Археографическое послесловие (А.В. Сиренов) (563).
  Сокращения, принятые в библиографических ссылках (570).
  Указатель имен (572).
  Указатель географических названий (588).

Аннотация издательства: В томе представлены монография «Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник» (оцениваемая ныне и историками, и литературоведами как классический труд), а также впервые публикуемое выпускное студенческое сочинение «Московские земские соборы XVI и XVII веков» и реферат «Боярская дума в Московском государстве по исследованию Н. Загоскина». Издание подготовлено Археографической комиссией РАН совместно с Отделом рукописей Российской национальной библиотеки по материалам личного архивного фонда академика С.Ф. Платонова.
Для историков, филологов и всех интересующихся отечественной историей.

Биография

Единственный ребёнок в семье коренных москвичей, заведующего Черниговской губернской типографией Фёдора Платоновича Платонова и его жены Клеопатры Александровны (урождённой Хрисанфовой). В 1869 году они переехали в Санкт-Петербург , где отец будущего историка дослужился до управляющего типографией Министерства внутренних дел и получил дворянский титул.

В Петербурге Сергей Платонов учился в частной гимназии Ф. Ф. Бычкова. Каникулы юный гимназист проводил в доме московских родственников на окраине Петербурга. На семнадцатом году жизни долго и тяжело болел тифом .

Платонов был оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию. Первоначально намеревался посвятить свою магистерскую диссертацию общественному движению, которое создало ополчение князя Дмитрия Пожарского , но лишний раз убедился в правильности мысли о том, что всякое серьёзное исследование в области древней русской истории невозможно без тщательной разработки . По этому пути и решил пойти, избрав в качестве объекта исследования историко-литературные памятники Смутного времени .

Для решения поставленной задачи привлёк более 60 произведений русской письменности XVII века , изученных им по 150 рукописям, многие из которых оказались открытием для науки. В 1888 году опубликовал диссертацию, которая сначала печаталась в Журнале Министерства народного просвещения , отдельным изданием, а 11 сентября того же года успешно защитил её на степень магистра русской истории, что позволило ему занять с 6 февраля 1889 года должность приват-доцента , а с 1890 года - профессора по кафедре русской истории Петербургского университета.

В том же году будто бы запретил А. А. Введенскому (специалисту по истории Древней Руси) читать в Первом историческом исследовательском институте при ЛГУ в «духе времени» доклад о революции 1905 года на Урале и потребовал замены этого доклада докладом о Строгановской иконе.

Из уст Фигатнера и прозвучало впервые имя непосредственного «виновника» случившегося - академика Платонова. Учёный пытался оправдываться:

Как непременный секретарь, так и сам я не придали особой актуальности документам и подвели их под действие постановления 16.11.1926 г. …О том, что правительство их ищет 12 лет, нам известно не было. …Тов. Фигатнер не различает терминов «архив» и «архивные материалы» и злоупотребляет первым.

На следствии Платонов вёл себя мужественно, несмотря на угрозы в отношении арестованных дочерей, и долго отказывался дать нужные показания. Сломал историка следователь А. А. Мосевич, указавший, что правдивые показания нужны не следствию, которому всё и так ясно, а истории . Учёный сдался:

Касаясь своих политических убеждений, должен сознаться, что я монархист . Признавал династию и болел душой, когда придворная клика способствовала падению б. царствующего Дома Романовых.

Далее было установлено, что в одной из приватных бесед в кабинете Платонова он указал на более подходящую с его точки зрения кандидатуру Великого князя Андрея Владимировича как претендента на русский престол по сравнению с выдвинутым русскими белоэмигрантами-монархистами Великим князем Кириллом Владимировичем .

Получив недостающее звено, следствие выдвинуло обвинение в создании Платоновым в Академии наук контрреволюционной монархической организации под названием «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России», целью которой являлось свержение советской власти и установление конституционно-монархического строя во главе с Великим князем Андреем Владимировичем. Причём роль будущего премьер-министра отводилась самому Платонову. Всего по делу «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России» проходило 115 человек.

Следствие продолжалось более года. 2 февраля 1931 года на чрезвычайном Общем собрании АН СССР её новый непременный секретарь, член ВКП(б) академик В. П. Волгин сообщил об установлении факта участия академиков Платонова, Е. В. Тарле , Н. П. Лихачёва и М. К. Любавского в контрреволюционном заговоре и предложил их исключить из состава её действительных членов. После этого слово взял президент АН А. П. Карпинский . Стенограмма его выступления не сохранилась, но «Красная газета» сообщила о «контрреволюционной вылазке» учёного, который якобы назвал необязательным исключение Платонова и его коллег из Академии (каковое всё же состоялось).

На рубеже января/февраля в Ленинграде состоялся суд над Платоновым и Тарле, на котором оставшиеся на свободе младшие коллеги и ученики Платонова отрекались от него, возможно из опасений за свою судьбу.

Приговор для арестованных оказался сравнительно мягким - 5 лет ссылки .

Научная и юридическая реабилитация

Историческая концепция

По Платонову, отправной точкой, определившей особенности русской истории на много веков вперёд, является «военный характер» Московского государства , возникшего в конце XV века . Окружённое почти одновременно с трёх сторон врагами, действовавшими наступательно, великорусское племя вынуждено было принять чисто военную организацию и постоянно воевать на три фронта. Чисто военная организация Московского государства имела своим следствием закрепощение сословий , что на много столетий вперёд предопределило внутреннее развитие страны, в том числе и знаменитую «Смуту » начала XVII века .

«Раскрепощение» сословий началось с «раскрепощения» дворянства, которое получило своё окончательное оформление в «Жалованной грамоте дворянству » 1785 года . Последним актом «раскрепощения» сословий явилась крестьянская реформа 1861 года . Однако, получив личные и экономические свободы, «раскрепощённые» сословия не дождались свобод политических, что нашло выражение в «умственном брожении радикального политического характера», вылившемся, в конце концов, в террор «народовольцев » и революционные потрясения начала XX века .

Семья

Платонов был женат на Н. Н. Шамониной (сестре московского друга историка и политика П. Н. Милюкова ), умершей в 1928 году , от которой имел четырёх дочерей и одного сына, Михаила, впоследствии профессора химии , расстрелянного в марте 1942 года .

Семья Платоновых считалась хлебосольной, за праздничным столом у них собиралось до 30-40 человек.

Цитаты

• «Не только происхождение, но и сознательная преданность Москве с её святынями, историей и бытом делали моих родителей, а за ними и меня именно великорусским патриотом» (из автобиографии Платонова, )
• «Мне скоро 70 лет, а Вам тридцать, поэтому не я, а Вы доживете до того дня, когда кулак свернёт Вам шею» (Платонов следователю А. А. Мосевичу, первая половина )
• «Миросозерцание моё, сложившееся к концу XIX века, имело базой христианскую мораль, позитивистскую философию и научную эволюционную теорию… В сущности я остаюсь таким и в настоящую минуту. Атеизм чужд мне столько же, сколько и церковная догма» (из «покаянной» записки Платонова в ОГПУ , октябрь )

• Архив С. Ф. Платонова, насчитывающий более 7000 дел, хранится в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки .
• Одной из первых книг, прочитанных Платоновым, была подаренная ему отцом «История государства Российского » Н. М. Карамзина .
• Из учёбы в университете Платонов вынес отвращение «ко всякой партийности и кружковщине».
• Свои «Очерки…» Платонов считал высшим научным достижением всей своей жизни.
• Заветной мечтой заядлого путешественника Платонова было посетить Сибирь , чему не суждено было осуществиться.
• После 1917 года в бумагах Николая II была обнаружена «Записка о профессорах русской истории», в которой о Платонове говорилось:

Вполне приличен Платонов, обладающий огромной эрудицией, но он сух и уж несомненно мало сочувствует культу русских героев. Конечно, изучение его произведений не может вызвать ни чувства любви к Отечеству, ни народной гордости.

• По утверждению историка еврейского народа С. М. Дубнова , Платонов примерно в 1920 году «проговорился», что допускает существование тайной еврейской секты, практикующей ритуальные убийства .
• По инициативе или при самом непосредственном участии Платонова создавались такие известные исторические журналы и сборники начала 1920-х годов как «Русское прошлое», «Анналы», «Архив истории труда в России», «Русский исторический журнал», «Века», «Дела и дни».
• Платонов, умерший в 1933 году , в советское время предсказывал, что «будущее России решит Красная Армия , состоящая в основном из крестьянских сыновей».

Труды

• Полный курс лекций по русской истории . - Пг. , 1917.
• Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI-XVII вв.: Опыт изуч. обществ. строя и сослов. отношений в Смут. время;

Библиография

• Список трудов С. Ф. Платонова / Подгот. Б. А. Романов // Сборник статей по русской истории, посвящённый С. Ф. Платонову. - Пг. , 1922. - С. VI-XII.
• Список печатных трудов академика С. Ф. Платонова с 1923 г. / Подгот. В. А. Колобков // АЕ за 1993 год. - М ., 1995. - С. 319-320.

Примечания

Литература

Биографические монографии и основные статьи:

• Шмидт С. О. Жизнь и творчество историка С. Ф. Платонова в контексте проблемы «Петербург-Москва» // Россия в IX-XX веках. Проблемы истории, историографии и источниковедения. - М ., 1999. - С. 533-537.
• Шмидт С. О. Сергей Федорович Платонов (1860-1933) // Портреты историков: Время и судьбы В 2-х т. - М .-Иер. , 2000. - Т.1. Отечественная история. - С. 100-135.
• Цамутали А. Н. Глава петербургской исторической школы: Сергей Федорович Платонов // Историки России. XVIII - начало XX века. - М ., 1996. - С. 538-552.
• Брачев В. С. Русский историк С. Ф. Платонов: Ученый. Педагог. Человек. - СПб. , 1997. 2-е изд.
• Брачев В. С. Крестный путь русского историка: Академик С. Ф. Платонов и его «дело». - СПб. , 2005 (переработанное издание).
• Ростовцев Е. А. А. С. Лаппо-Данилевский и С. Ф. Платонов (к истории личных и научных взаимоотношений) // Проблемы социального и гуманитарного знания. Сб. научных работ. - СПб. , 1999. - Вып. I. - С. 128-165.

Биография. Сергей Федорович Платонов родился 16 июня 1860 г. в г. Чернигове. Он был единственным ребенком в семье заведующего губернской типографией Федора Платоновича Платонова и его жены Клеопатры Александровны. В 1869 г. семья Платоновых переезжает в Петербург. Отец будущего историка в результате успешного продвижения по службе, завершившегося должностью управляющего типографией Министерства внутренних дел, получив дворянский титул. Каникулы юный гимназист проводит в доме московских родственников на окраине города. «Не только происхождение, но и сознательная преданность Москве с её святынями, историей и бытом делали моих родителей, а за ними и меня именно великорусским патриотом», - вспоминал ученый. Недаром одной из первых книг, прочитанных мальчиком, была подаренная ему отцом «История государства Российского» Н.М. Карамзина. Однако о занятиях историей С.Ф. Платонов тогда еще не помышлял, он писал стихи и мечтал о карьере профессионального литератора.

В 1878 г. 18-летнего юношу на историко-филологиский факультет Санкт-Петербургского университета. К счастью для отечественной историографии, невысокий уровень преподавания литературоведческих дисциплин в университете поколебал первоначальное намерение С.Ф. Платонова, а блестящие лекции по русской истории профессора К.Н. Бестужева-Рюмина окончательно определил его выбор в пользу последней. Из факультетских профессоров наибольшее влияние на него оказали К.Н. Бестужев-Рюмин, отчасти В.Г. Василевский (в его семинаре по средневековой истории он приобрел первые навыки работы с первоисточниками). Кроме того, С.Ф. Платонов посещал «свободные и независимые» о тогдашней цензуры лекции профессора А.Д. Грановского, благодаря которым сложились его представления «о государстве и обществе, о целях государства, об отношении государства к личности, о благе личной свободы и независимости». Из его лекций вынес Платонов и прочно усвоенное им «отвращение ко всякой партийности и кружковщине» как несовместимым с «правом всякой личности на пользование своими силами в том направлении, куда вовлечет их внутренние побуждение».

Помимо университетских профессоров к числу своих учителей относил С.Ф. Платонов и О.В. Ключевского. Его привлекала не столько склонность маститого ученого с экономической точки зрения объяснить исторические явления, сколько «разносторонность» и «широта» в их понимании и полная, как ему тогда казалось, «независимость» автора от разного рода «схем» и систем русской истории. «Из нашего университета, - вспоминал С.Ф. Платонов, - вместе с навыками научной критики я вынес и стремление к отвлеченным историческим построениям и веру в то, что плодотворна только та историческая работа, которая идет от широкой исторической идеи и приводит к такой же идее».

Оставленный при университете для подготовки к профессорскому званию, С.Ф. Платонов работает над магистерской диссертацией«Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII в. Как исторический источник». В 1888 г. он успешно защищает ее на степень магистра русской истории, что позволило ему занять 1888 г. должность приват-доцента, а с 1890 г. - профессора по кафедре русской истории С.-Петербургского университета. В 1890 г. на основании сдержанного, но в целом положительного отзыва В.О. Ключевского диссертация С.Ф. Платонова была удостоена Уваровской премии Академии наук.

Как ни значительны были научные достижения С.Ф. Платонова, продемонстрированные им в магистерской диссертации, прочное положение в университете, впрочем, и имя в науке, ему могла обеспечить только докторская степень.

В 1899 г. С.Ф. Платонов защитил докторскую диссертацию « Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI – XVII вв. (опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время)». В связи с тем, что в Петербургском университете не было ни одного доктора русской истории, защита ее состоялась в Киеве, в университете Св. Владимира. В качестве официального оппонента на диспуте выступил профессор В.С. Иконников, отметивший высокий научный уровень представленного сочинения.

В 1909 г. вышел в свет «Ученик русской истории» С.Ф. Платонова для средних учебных заведений. Учебник имел успех и после небольшого сокращения его объема был рекомендован для учащихся. Отличительной чертой учебника являлась, по словам самого Платонова, «попытка» дать в доступной форме «научное и объективное изложение» курса русской истории. Учебник выдержал 10 изданий. Последний раз он был опубликован в 1924 г. в издательстве «Пламя» в Праге в 2х частях. Еще более удачной попыткой в этом отношении следует признать «Лекции по русской истории» Платонова, являвшиеся в начале века наряду с «Курсом русской истории» В.О. Ключевского настольной книгой студенческой молодежи и переиздававшиеся с 1899 по 1917 г. десять раз. Имя С.Ф. Платонова сделалось известным в самых отдаленных уголках России.

Обремененный большим семейством (он был женат и имел четырех дочерей и одного сына, Михаила, впоследствии профессора химии Ленинградского технологического института, застреленного в марте 1942 г.), Платонов не мог позволить себе роскошь «уйти в науку» и в поисках дополнительных источников существования помимо университета вынужден был преподавать в других учебных заведениях: Высших женских курсах, Петровском коммерческом училище. Женском педагогическом и Археологическом институтах, Александровском лицее. Успешно продвигался он и по служебной лестнице, заняв сначала хотя и скромную, но влиятельную должность секретаря С.-Петербургского университета, а затем с 19000 г. по 1905 г. и декана историко-филологического факультета С.-Петербургского университета. Почувствовав вкус к административной работе, Платонов решился возглавить в 1903 только что организованный Женский педагогический институт – первое в России высшее учебное заведение. За годы своего директорства в Педагогическом институте (начинать в котором ему пришлось с постройки его здания – Малая Посадская, 26), Платонов не только его в образцовое состояние, но и провел необходимые реформы, превратившие институт в учебное заведение университетского типа.

В 1895 – 1902 гг. Платонов приглашен в качестве преподавателя русской истории к великим князьям Михаилу Александровичу, Дмитрию Павловичу, Андрея Владимировичу и великой княгине Ольге Александровне. Поскольку среди предшественников Платонова, читавших лекции высочайшим особам, были такие историки, как С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, К.Н. Бестужев-Рюмин и другие ученые, то видеть в этом факте знак какого-то особого высочайшего благоволения к Платонову едва ли возможно. Истинное отношение правящих кругов к ученому, в лояльности которого они никогда не сомневались, выясняется из обнаруженной после 1917 г. в бумагах Николая II «Записки о профессорах русской истории». «Вполне приличен Платонов, обладающий огромной эрудицией, но он сух и уж несомненно мало сочувствует культу русских героев, - говорилось в ней. – Конечно, изучение его произведений не может вызвать ни чувства любви к Отечеству. Ни народной гордости».

За годы своего преподавания Платонов создал научную школу, получившую название «петербургской школы русских историков», или «Школы Платонова», характерной особенностью которой являлся ярко выраженный объективизм и ориентация исследователей преимущественно на источниковедческие разыскания, конкретное изучение исторического материала. П.Н. Милюков относил ее к «историко-критическому» направлению в русской историографии. Среди учеников Платонова – С.В Рождественский, А.Е. Пресняков, Б.А. Романов, Н.Г. Павлов-Сивальский, П.Г. Васенко, П.Г. Любомиров, и др. К числу учеников Платонова причислял себя и Б.Д. Греков, становление которого как ученого произошло именно в рамках «петербургской школы»: на кафедре русской истории Петербургского университета и Археографической комиссии.

В 1912 г. исполнилось 30 лет преподавательской деятельности Платонова, в связи с чем он был утвержден в звании заслуженного профессора, после чего в январе 1913 г. вышел на пенсию, передав кафедру своему ученику С.В. Рождественскому. Передача эта носила, однако, чисто формальный характер, т.к., перейдя на ставку сверхштатного профессора, Платонов по – прежнему продолжал активную творческую и общественную жизнь.

В июле 1916 постаревший, изрядно уставший от начавших тяготить его административных обязанностей, ученый был вынужден оставить директорство и в Женском педагогическом институте, передав его все тому же С.В. Рождественскому. Научная и административная карьера Платонова, в сущности бала завершена и подошла к своему логическому концу: главные научные труды были уже написаны, основные ступени преподавательской и административной деятельности уже пройдены. Почувствовав себя после отставки свободным и достаточно состоятельным человеком, Платонов покупает в 1916 г. просторную квартиру в Каменноостровском проспекте, куда и переезжает со своим семейством. Сохраняя минимум часов в университете, он намеревается посвятить остаток жизни науке и путешествиям. Заядлый путешественник и жизнелюб, он много ездил по Европе и буквально исколесил всю Россию. Заветной мечтой ученого было посетить Сибирь. Планам этим не суждено было осуществиться. «Переворот 1917 г. – отмечал Платонов, - поставил меня снова в ряды повседневных работников».

Платонов отнесся отрицательно к Октябрьской революции, так как она «не являлась подготовленной ни с какой точки зрения». Сам факт завоевания власти большевиками объяснялся им «общей в то время русской действительностью, войной и различного рода кризисами», «Программа правительственной партии» казалась ему в своих положениях искусственной и утопичной. Однако это не помешало ему уже через несколько месяцев пойти на сотрудничество с большевиками. Он включился работу по спасению петроградских архивов и библиотек. Для Платонова Россия, русский народ никогда не ассоциировались с каким-либо определенным правящим режимом. Правительства приходят и уходят, а народ остается, и именно в служении ему, а отнюдь большевикам Платонов видел высокую нравственную цель.

Даже простой перечень административных и общественных должностей, которые занимал в первые послереволюционные годы Платонов (Председатель Археографической комиссии, директор Археологического института, председатель археологического отделения ФОН Петроградского университета, заведующий Петроградским отделением Главархива, председатель Археологического общества, Союза российских архивных деятелей, заведующий Ученой комиссией по истории труда в России, председатель комитета по изучению древнерусской живописи, редактор журнала «Вестник знания», главный редактор «Русского исторического журнала») показывает, какой нелегкий груз взвалил на свои плечи уже немолодой ученый. Он в это тяжелое время все свои силы, знания и опыт отдавал служению науке, сохранению и умножению культурных ценностей.

В 1920 г., за большой вклад Платонова в развитие русской исторической науки, Общее собрание Академии наук избирает его в действительные члены. В 1922 г. Платонову было поручено после смерти А.С. Лаппо-Данилевского руководство работой Постоянной исторической комиссии Академии. В 1925 г., он становиться директором Пушкинского Дома и его избирают директором Библиотеки Академии наук СССР. На всех своих административных должностях Платонов трудился с полной отдачей сил, реализуя свои обширные знания и несомненный организаторский талант. Преподавательская работа в университете, в Петроградском и Археологическом институтах постепенно начинает в эти годы отходить на второй план. Правда, в университете, где он проработал 39 лет, вплоть до 1927г.

В 1920-х гг. пишет целый ряд книг и статей: очерк «Борис Годунов», «Иван Грозный», 2 книги – «Смутное время» и «Прошлое русского Севера», «Москва и Запад в XVI – XVII вв.», « Петр I». Научные интересы Платонова второй половины 1920-х гг. были связаны с Петровской эпохой.

В 1928 г. в связи с организацией Недели русских историков в Берлине Германское общество изучения Восточной Европы обратилось к главе советской делегации академику М.Н. Покровскому с просьбой о включении в ее состав и Платонова. Доклад, с которым он выступал перед своими немецкими коллегами, - «Проблема Русского Севера в новейшей историографии» - был тепло встречен слушателями. В Германии Платонов встретился со старыми знакомыми в научных кругах. Участие в «Неделе русских историков» превратилось в подлинный триумф ученого. Здесь Платонов имел контакты с некоторыми представителями русской эмиграции, в том числе и со своим бывшем учеником князем Андреем Владимировичем, что было в дальнейшем использовано против него следствием. Встреча прошла довольно холодно. Напротив, благоприятное воздействие на самочувствие ученого, незадолго до этого потерявшего жену, имела его поездка в Париж к своей старшей дочери, Надежде Сергеевне Краевич, где он имел возможность повидать внуков.

После возвращения из-за границы Платонов постепенно сокращает объем административной деятельности. Вершиной научной карьеры Платонова стало избрание его в 1929 г. общим собранием Академии наук академиком-секретарем Отделения гуманитарных наук (ОГН).

Уже с первых шагов на новом поприще Платонов вынужден был окунуться в душную атмосферу вражды и недоверия правительства к «старому» руководству Академии и ее «беспартийным» кадрам. Поворотным пунктом в судьбе Платонова явилось обнаружение 19 октября 1929 г. правительственной комиссией по «чистке» Академии наук в ее Библиотеке подлинных экземплярах манифестов об отречении от престола Николая II и его брата Михаила, а также ряда других архивных материалов актуального общественно-политического содержания, не подлежавших хранению в академических учреждениях. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы выдвинуть Платонова подать 8 ноября 1929 г. в отставку со всех занимаемых им постов.

В ночь на 12 января 1930 г. Платонов и его дочь Мария были арестованы. Руководил операцией чекист А.А. Мосевич. В качестве вещественных доказательств «контрреволюционности» 70-летнего академика были конфискованы обнаруженные при обыске на квартире ученого револьвер иностранного производства, а также письма на его имя от вел. кн. Константина Романова (младшего) и П.Н. Милюкова. Ученый, чье имя было известно каждому образованному человеку, оказался за решеткой: сначала в доме предварительного заключения, а затем в печально знаменитых ленинградских «Крестах», где уже находились арестованные ранее его друзья и ученики: А.И. Заозерский, А.И. Андреев, С.В. Рождественский. Вскоре к ним были присоединены профессора Б.А. Романов, В.Г. Дружинин, П.Г. Васенко, М.Д. Приселков, академики Е.В. Тарле, Н.П. Лихачев и ряд других ученых из числа близких Платонову лиц.

В основу обвинения, предъявленного Платонову, были положены показания рада его «друзей» и коллег о кабинетных разговорах ученого, в которых он резко критиковал политику партии и правительства и ругал признанного в то время главу «историков-марксистов» академика М.Н. Покровского. Последнего в узком платоновском кругу презрительно именовали «гнусом», имея в виду его бесконечные выпадки на «буржуазную историографию». Разгром исторической науки в 1930 г. был логическим завершением предшествующей деятельности «красного профессора», дела своей его жизни. «Если мы преступники, что же вы нас 30 лет не арестовывали?» - наивно спрашивал один из арестованных профессоров следователя ленинградского ОГПУ А.Р. Стромина, на что получил ясный ответ: «Тогда еще вам смена не выросла». «Смена» старой профессуре в стране к тому времени действительно имелась. Уже в середине и, особенно во второй половине 1920-х гг. ученики М.Н. Покровского серьезно потеснили старую профессуру на университетских кафедрах. В этих условиях «беспартийная» Академия наук, в стенах которых вплоть до 1929 г. не было не одного ученого-коммуниста, была единственным местом в стране, где можно было заниматься историей, не оглядываясь на навязываемые школой М.Н. Покровского псевдомарксистские догмы.

Любопытный факт активного противостояния Платонова попыткам «марксистского» понимания истории приводит А.А. Введенский, попытавшийся в 1925 г. в духе времени прочитать в Первом историческом исследовательском институте при ЛГУ доклад о революции 1905 г. на Урале. Платонов, по его словам, «через своих сановных агентов категорически потребовал замены этого доклада докладом о Строгановской иконе. «Мне было заявлено, - пишет он, - что специалисту по истории Древней Руси неприлично заниматься темами по истории XX в., которые не являются наукой, а только публицистикой, а эти темы по XX в. следует оставить другим». Неудивительно поэтому, что Академия наук, и в частности, возглавляемые Платоновым учреждения, становиться в 1920-е гг. центром притяжения всех живых, активно работающих в области русской истории сил.

Сплочение старой профессуры вокруг Платонова способствовали и личные качества ученого как организатора науки. Такие известные исторические журналы и сборники начала 1920-х гг., как «Русское прошлое», «Анналы», «Архив истории труда в России», «Русский исторический журнал», «Века», «Дела и дни», создавались по инициативе или при самом непосредственном участии Платонова. Роль лидера, которую играл Платонов среди старой профессуры, не являлись секретом для «историков-марксистов». Русская буржуазная историография, утверждали в 1931 г., «умерла под платоновским знаменем».

Именно этим и объясняется разнузданная кампания, развязанная в 1928 – 1929 гг. средствами массовой информации, как против Академии наук, так и против ее гуманитарного отделения. «Мы уже прошли ту эпоху, - говорил в 1928 г., разъясняя изменившуюся ситуацию М.Н. Покровский, - когда нам нужны были ученые, признающие советскую власть… Сейчас нам нужны ученые, которые принимают участие в строительстве социализма». А принимать участие в строительстве социализма для историка в то время означало не что иное, как принятие марксизма, причем именно в той его интерпретации, которая преподносилась школой М.Н. Покровского. Пойти на это Платонов не мог. «Отношение мое к научному марксизму. – Я не марксист, считаю, что не всегда мы будем смотреть через очки марксизма, а потому убежден в том, что научный марксизм-наука себя изживет», - констатировал Платонов на одном из допросов. Умный, трезво мыслящий ученый, он хорошо понимал утопичность программы большевиков и временный характер «диктатуры рабочего класса», которая неизбежно должна была смениться демократией по образцу парламентских демократий Запада. «Считаю, что путем внутренней эволюции, под давлением крестьянских масс неизбежна демократическая республика на основе коалиции. Для меня совершенно ясно, что широкие крестьянские массы абсолютно не подготовлены к социалистическим элементам советского строя», - отмечал он. «Существование демократического правительства по типу Англии, Франции, Германии» более соответствовало бы, по его мнению, общей политической ситуации внутри страны, нежели диктатура рабочего класса, которую он считал «переходной стадией к демократическому строю». «Главной силой внутри страны» Платонов считал русское крестьянство, «ибо в противном случае брожения и восстания среди крестьянства неизбежны».

Платонов во время следствия вел себя мужественно, несмотря на угрозы в отношении арестованных дочерей, и долго отказывался дать нужные наказания. «Сломал» Платонова следователь А.А. Мосевич, указавший ему на то, правдивые показания нужны не следствию, которому и так все известно, а истории. Для большей убедительности А.А. Мосевич напомнил Платонову о «чистосердечных показаниях» декабристов и о том значении, которое они приобрели вследствие этого для науки. И ученый сдался. «Касаясь своих политических убеждений, - заявил он, - должен сознаться, что я монархист. Признавал династию и болел душой, когда придворная клика способствовала падению б. царствующего Дома Романовых».

Отрицая наличие заговора, Платонов, тем не менее, подтвердил свои резкие отзывы о М.Н. Покровском и его «школе» и признавал себя сторонником конституционной монархии. Крупнейшим политиком XX в. Платонов считал П.А. Столыпина и, по словам его «однодельца» А. Беломорова, предсказывал, что «будущее России решит Красная армия, состоящая в основном из крестьянских сыновей». На замечание Мосевича, что в СССР ликвидируется кулачество, он заявил: «Мне скоро 70 лет, а Вам 30, поэтому не я, а вы доживете до того дня, кулак свернет вам шею».

Как бы то ни было, признания Платонова были получены, и следствие стало набирать новые обороты. Было установлено, что в одной из «приватных» бесед в кабинете Платонова зашла речь о выдвинутой белоэмигрантами-монархистами кандидатуре на русский престол великого князя Кирилла Владимировича, причем присутствовавший при этом Платонов имел неосторожность резко возразить своим коллегам, указав на более достойную с его точки зрения кандидатуру вел. князя Андрея Владимировича, которого он хорошо знал. Так в руках следствия совершенно неожиданно оказалось то звено, которого не доставало, чтобы связать разрозненные факты и сфабриковать версию о создании Платоновым контрреволюционной монархической организации в Академии наук, получившей название» Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России». Целью организации являлось якобы «свержение советской власти и установление конституционно-монархического строя» в стране во главе с вел. князем Андреем Владимировичем.

В августе – октябре 1930 г. были произведены аресты тесно связанных с Платоновым по линии Археографической комиссии и Академии наук профессоров Московского университета академика М.К. Любавского, членов-корреспондентов АН СССР Ю.В. Готье, Д.Н. Егорова, А.И. Яковлева, профессоров С.В. Бахрушена, В.И. Пичеты и др. Всего по делу «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России» проходило 115 человек.

Как ни абсурдны были выдвинутые против ученых обвинения, они вполне вписывались в развернутую в конце 1920-х гг. в стране кампанию по «выкорчевыванию буржуазного вредительства», а по сути дела санкционированные руководством страны фабрикацию в политических целях целого ряда громких дел: Шахтинского, Промпартии, Союзного бюро меньшевиков-интервенционистов и др. Подготовка ленинградскими чекистами дела Платонова и его коллег была из этой серии.

Более года продолжалось следствие. О его результатах впервые публично было объявлено 2 февраля 1931 г., когда на чрезвычайном общем собрании Академии наук СССР ее непременный секретарь академик В.П. Волгин сообщил собравшимся «об установлении факта участия» Платонова и его коллег Е.В. Тарле, Н.П. Лихачева и М.К. Любавского в «контрреволюционном заговоре», в связи с чем они были исключены из состава ее действительных членов.

Это была одна из наиболее позорных и тяжелых страниц истории нашей науки. Не менее позорным и тяжелым было постыдное судилище над Платоновым и Е.В. Тарле, устроенное институтом истории Комакадемии и Обществом историков-марксистов в Ленинграде с 21 января по 16 февраля 1931 г., на котором оставшиеся на свободе младшие коллеги и ученики Платонова из опасений за свою судьбу вынуждены были отрекаться от него. «Что думал перед смертью знаменитый русский историк, - писал в этой связи А. Изюмов, - я не знаю. Мне кажется, что деяния чекистов его не удивляли: он чересчур хорошо знал историю Смутного времени. Но вот плевки, которыми награждали его же ученики, я думаю, доставляли ему наибольшее страдания».

10 февраля 1931 г. по приговору «тройки» ОГПУ была решена судьба первой партии из проходивших по этому делу ученых (всего 30 человек), получивших от 5 до 10 лет концлагерей. 10 мая 1931 г. определилась участь второй группы ученых (47 человек), большая часть которых была направлена в Соловки сроком на 10 лет. Со страхом и тревогой ожидалось решение участи третьей и последней группы ученых, куда входили академики. К всеобщему удивлению приговор оказался сравнительно мягким. Постановлением коллегии ОГПУ от 8 августа 1931 г. 20 человек были отправлены в Печорский концлагерь на 5 лет, а 15 «главных преступников», среди которых был Платонов, получили по лет ссылки.

Местом ссылки Платонова и двух его дочерей – Марии и Нины, которые также были осуждены, стала провинциальная Самара (ул. Красинская, 21), где он умер 12 января 1932 г. в больнице от сердечной недостаточности. Здесь же на городском кладбище и похоронен. Так закончилась жизнь замечательного русского ученого и патриота, оставившего крупный след в нашей историографии.

, Преподаватель , Публицист

Платонов Сергей Федорович (1860–1933), русский историк. Родился 16 (28) июня 1860 в Чернигове, в семье типографского служащего. Родители, по происхождению коренные москвичи, переехали в Петербург, где отец занял должность управляющего типографией Министерства внутренних дел.

По окончании частной гимназии Платонов весной 1878 поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Занимался у профессоров И.И.Серзневского, О.Ф.Миллера, В.Г.Васильевского, А.Д.Градовского, В.И.Сергеевича. Особенно большое влияние на него оказал К.Н.Бестужев-Рюмин, которого он называл своим учителем. В университете Платонов вошел в кружок, состоявший из студентов-историков и филологов В.Г.Дружинина, М.А.Дьяконова, А.С.Лаппо-Данилевского, Е.Ф.Шмурло и др.

Повинуясь присущему нашему духу стремлению не только знать факты, но и логически связывать их, мы строим наши выводы и знаем, что самые наши ошибки облегчат работу последующим поколениям и помогут им приблизиться к истине, так же как для нас самих поучительны и труды, и ошибки наших предков.

Платонов Сергей Федорович

По рекомендации Бестужева-Рюмина Платонов был оставлен при университете для «приготовления к профессорскому званию». Посвятил около 8 лет подготовке магистерской (кандидатской) диссертации на тему Древнерусские сказания и повести о Смутном времени ХVII века как исторический источник (1888). Диссертация в том же году была опубликована в виде монографии и удостоена Уваровской премии Академии наук.

Платонов занял должность приват-доцента, а с осени 1890 – профессора кафедры русской истории Петербургского университета. Всю последующую жизнь, вплоть до середины 1920-х годов, ученый преподавал в университете: читал общий курс русской истории, курсы по отдельным эпохам и вопросам, вел семинарские занятия. Из его семинариев вышли многие известные представители петербургской школы историков (П.Г.Васенко, П.Г.Любомиров, Н.П.Павлов-Сильванский, А.Е.Пресняков, Б.А.Романов и др.).

В 1899 Платонов защитил докторскую диссертацию Очерки по истории Смуты в Московском государстве ХVI–ХVII вв. (Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время), выпущенную в свет в том же году отдельной книгой. Написанная на основе большого числа источников, превосходным литературным языком, эта работа – вершина научного творчества ученого.

Наступил новый период моей жизни и деятельности, материально более обеспеченный, в научном отношении лучше обставленный. (после защиты диссертации)

Платонов Сергей Федорович

Используя теорию С.М.Соловьева о борьбе родовых и государственных отношений в истории России, автор постарался вложить в эту теорию «конкретное содержание и на фактах показать, как погибал в Смуте старый порядок и в каких формах возникал новый порядок, в условиях которого создавалось современное государство». Главный смысл «политических несчастий и социального междоусобия» начала 17 в. автор видел в смене господствующего класса – старой знати на дворянство. Среди предпосылок и движущей силы развития Смуты назывались формирование крепостного права, усиление феодального гнета и социальная борьба «неимущих и обездоленных против богатых и знатных». Опричнина Ивана Грозного определялась не как «каприз робкого тирана», а как продуманная система действий по разгрому «удельной аристократии».

Другие труды Платонова – серия статей о деятелях Смутного времени (патриархе Гермогене, Лжедмитрии I и др.), о первых Романовых, Земском соборе 1648–1649, личности и деяниях Петра I.

Широкую известность Платонову принесли, однако, не его научные монографии и статьи, а ставшие настольной книгой студенчества Лекции по русской истории (первое издание 1899) и Учебник русской истории для средней школы (в 2-х частях, 1909–1910). Отличавшиеся стройностью и доступностью изложения огромного фактического материала, учебники были необычайно популярными в дореволюционной высшей школе и гимназиях.

«Очерки по истории Смуты» не только дала мне степень доктора, но, можно сказать, определила мое место в кругу деятелей русской историографии.

Платонов Сергей Федорович

В течение нескольких лет Платонов преподавал историю детям Александра III великой княжне Ольге Александровне и великому князю Михаилу Александровичу. Однако особым расположением их брата, Николая II, он не пользовался. После 1917 в бумагах царя обнаружили его записку о профессорах русской истории. В ней были такие строки: «Вполне приличен также и профессор Платонов, обладающий огромной эрудицией; но он сух и уже, несомненно, весьма мало сочувствует культу русских героев; конечно, изучение его произведений не может вызвать ни чувства любви к отечеству, ни народной гордости».

К Октябрьской революции Платонов относился отрицательно. Он считал, что она не подготовлена «ни с какой точки зрения», программа советского правительства «искусственна и утопична». Привлеченный Д.Б.Рязановым к сотрудничеству в деле спасения памятников истории и культуры, Платонов работал в междуведомственной комиссии по охране и устройству архивов упраздненных учреждений, затем – заместителем председателя Главного управления архивным делом, заведующим Петроградским отделением Главархива. После инициированного М.Н.Покровским отстранения от архивной работы Платонов трудился в Академии наук – директором Пушкинского Дома (1925–1929) и Библиотеки Академи наук (1925–1928).

Были изданы научно-популярные очерки Платонова – Борис Годунов. Образы прошлого (1921), Иван Грозный (1530–1584) (1923), книги Москва и запад в ХVI–ХVII веках (1925) и Петр Великий. Личность и деятельность (1926), статьи о древнейшей колонизации русского Севера и др. В своем творчестве Платонов продолжал руководствоваться теми же принципами, что и ранее. «Миросозерцание мое, – писал он в 1930, – сложившееся к исходу XIX века, имело базой христианскую мораль, позитивистскую философию и научную эволюционную теорию… В сущности я остаюсь таким и в настоящую минуту. Атеизм чужд мне столько же, сколько и церковная догма».

Трагическую роль в судьбе ученого сыграло так называемое «дело Академии наук». 12 октября 1929 в управление ОГПУ по Ленинграду и области поступили агентурные сведения о хранении в Библиотеке Академии наук важных политических архивов, якобы не известных советской власти. Через комиссию по чистке аппарата Академии наук была организована проверка этих сведений. 19 октября председатель комиссии Ю.П.Фигатнер обнаружил в Библиотеке подлинные экземпляры манифестов об отречении от престола Николая II и его брата Михаила, документы ЦК партий кадетов и эсеров, некоторые другие материалы. Об этом незамедлительно был извещен И.В.Сталин. Вину за «сокрытие» документов (об их наличии сообщалось во ВЦИК еще в 1926) возложили на Платонова. 5 ноября 1929 Политбюро постановило отстранить ученого от всех занимаемых им постов.

Однако этим дело не ограничилось. В ночь с 12 на 13 января 1930 Платонов и его дочь Мария были арестованы. Вскоре в тюрьме оказалось много его друзей и товарищей по профессии. Все они были представителями старой профессуры и не придерживались официальной марксистской идеологии. В их числе Н.П.Лихачев, М.К.Любавский, Е.В.Тарле, С.В.Бахрушин, П.Г.Васенко, Ю.В.Готье, В.Г.Дружинин, Д.Н.Егоров, В.И.Пичета, Б.А.Романов, А.И.Яковлев, всего 115 человек. Им было предъявлено обвинение в участии в контрреволюционной монархической организации «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России». По версии ОГПУ, целью организации являлось свержение советской власти и установление конституционной монархии во главе с великим князем Андреем Владимировичем (бывшим учеником Платонова); роль премьер-министра будущего правительства отводилась самому Платонову.

8 августа 1931 15 «главных преступников», среди которых был Платонов, приговорили к 5 годам ссылки. Местом ссылки ученого и двух его дочерей назначили Самару.

Сергей Федорович Платонов - фото

Сергей Федорович Платонов - цитаты

Наступил новый период моей жизни и деятельности, материально более обеспеченный, в научном отношении лучше обставленный. (после защиты диссертации)

Повинуясь присущему нашему духу стремлению не только знать факты, но и логически связывать их, мы строим наши выводы и знаем, что самые наши ошибки облегчат работу последующим поколениям и помогут им приблизиться к истине, так же как для нас самих поучительны и труды, и ошибки наших предков.

«Очерки по истории Смуты» не только дала мне степень доктора, но, можно сказать, определила мое место в кругу деятелей русской историографии.

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  Единственный ребёнок в семье коренных москвичей, заведующего Черниговской губернской типографией Фёдора Платоновича Платонова и его жены Клеопатры Александровны (урождённой Хрисанфовой). В 1869 году они переехали в Санкт-Петербург , где отец будущего историка дослужился до должности управляющего типографией Министерства внутренних дел и выслужил с 1878 года потомственное дворянское достоинство .

  В Петербурге Сергей Платонов учился в частной гимназии Ф. Ф. Бычкова. Каникулы юный гимназист проводил в доме московских родственников на окраине Петербурга. На семнадцатом году жизни долго и тяжело болел тифом .

  Платонов был оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию. Первоначально намеревался посвятить свою магистерскую диссертацию общественному движению, которое создало ополчение князя Дмитрия Пожарского , но лишний раз убедился в правильности мысли о том, что всякое серьёзное исследование в области древней русской истории невозможно без тщательной разработки . По этому пути и решил пойти, избрав в качестве объекта исследования историко-литературные памятники Смутного времени .

  Для решения поставленной задачи привлёк более 60 произведений русской письменности XVII века , изученных им по 150 рукописям, многие из которых оказались открытием для науки. В 1888 году опубликовал диссертацию, которая сначала печаталась в Журнале Министерства народного просвещения , отдельным изданием, а 11 сентября того же года успешно защитил её на степень магистра русской истории, что позволило ему занять с 6 февраля 1889 года должность приват-доцента , а с 1890 года - профессора по кафедре русской истории Петербургского университета .

  В 1895-1902 годах был приглашён, как один из наиболее талантливых университетских профессоров, в качестве преподавателя русской истории к великим князьям Михаилу Александровичу , Дмитрию Павловичу , Андрею Владимировичу и великой княгине Ольге Александровне .

  В том же году будто бы запретил А. А. Введенскому (специалисту по истории Древней Руси) читать в Первом историческом исследовательском институте при ЛГУ в «духе времени» доклад о революции 1905 года на Урале и потребовал замены этого доклада докладом о Строгановской иконе.

  В 1927 году завершил свою работу в ЛГУ.

  Из уст Фигатнера и прозвучало впервые имя непосредственного «виновника» случившегося - академика Платонова. Учёный пытался оправдываться:

  Как непременный секретарь, так и сам я не придали особой актуальности документам и подвели их под действие постановления 16.11.1926 г. …О том, что правительство их ищет 12 лет, нам известно не было. …Тов. Фигатнер не различает терминов «архив» и «архивные материалы» и злоупотребляет первым.

  В составленной вице-президентом АН А. Е. Ферсманом по поручению председателя СНК СССР А. И. Рыкова «Докладной записке…» от 6 ноября 1929 года основным виновником был назван Платонов, которому было предложено подать в отставку, что он и сделал через два дня. Однако его отставка ничего не дала.

  Арест, тюрьма, ссылка

  Арестован 13 января 1930 года. Обвинён в создании подпольной антисоветской монархической организации под названием «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России», ставившей якобы своей целью подрыв и свержение советской власти в СССР и реставрацию монархии. Одновременно с Платоновым была арестована и одна из его дочерей - Мария; в марте 1930 года была арестована ещё одна дочь - Нина. В результате интенсивного психологического воздействия следователя ОГПУ А. Мосевича Платонов стал давать нужные следствию показания. В частности, он заявил:

  Касаясь своих политических убеждений, должен сознаться, что я монархист . Признавал династию и болел душой, когда придворная клика способствовала падению б. царствующего Дома Романовых.

  Во время следствия Платонов признал, что видел во главе конституционной монархии великого князя Андрея Владимировича ; самому Платонову, по утверждениям следователей, заговорщики предназначили пост председателя Совета министров России.

  Вслед за арестом Платонова последовала серия других арестов. Всего по сфабрикованному Ленинградским управлением ОГПУ делу «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России» проходило 115 человек.

  Постановлением Коллегии ОГПУ от 8 августа 1931 года Платонов был приговорён к 3 годам административной ссылки в Самару. Ему было предписано выехать к месту ссылки самостоятельно; арестованным и проходившим по одному с ним делу дочерям было позволено сопровождать отца. По прибытии в Самару Платонов и его дочери Мария и Нина поселились в доме на окраине города, в котором он 10 января 1933 года и умер.

  Ещё во время нахождения Платонова в тюрьме, пока шло следствие, коллеги по Академии наук СССР на состоявшемся 2 февраля 1931 года чрезвычайном общем собрании исключили его из числа действительных академиков АН СССР.

  Научная и юридическая реабилитация

  5 апреля 1968 года постановлением Президиума АН СССР он был восстановлен в Академии.

  Историческая концепция

  По Платонову, отправной точкой, определившей особенности русской истории на много веков вперёд, является «военный характер» Московского государства , возникшего в конце XV века . Окружённое почти одновременно с трёх сторон врагами, действовавшими наступательно, великорусское племя вынуждено было принять чисто военную организацию и постоянно воевать на три фронта. Чисто военная организация Московского государства имела своим следствием закрепощение сословий , что на много столетий вперёд предопределило внутреннее развитие страны, в том числе и знаменитую «Смуту » начала XVII века .

  «Раскрепощение» сословий началось с «раскрепощения» дворянства, которое получило своё окончательное оформление в «Жалованной грамоте дворянству » 1785 года . Последним актом «раскрепощения» сословий явилась крестьянская реформа 1861 года . Однако, получив личные и экономические свободы, «раскрепощённые» сословия не дождались свобод политических, что нашло выражение в «умственном брожении радикального политического характера», вылившемся, в конце концов, в террор «народовольцев » и революционные потрясения начала XX века .

  Семья

  Был женат на Надежде Николаевне Шамониной . В этом браке родились девять детей, из которых трое - двое сыновей и дочь - скончались в детском возрасте. До совершеннолетия дожили шестеро детей:

  • Нина (26.05.1886 - 11.01.1942, Ленинград)
  • Вера (11.09.1888 - 1944, Куйбышев), в замужестве Шамонина
  • Надежда (18.06.1890 - 1965), в замужестве Краевич
  • Наталия (01.07.1894 - май 1942, Ленинград), в замужестве Измайлова - супруга известного литературоведа Н. В. Измайлова
  • Мария (23.07.1897 - 21.01.1942, Ленинград)
  • Михаил (14.08.1899 - март 1942) - профессор химии ; расстрелян.