Глава 4. II ТРИУМВИРАТ - КОЛЛЕГИАЛЬНАЯ ДИКТАТУРА Диктатура Цезаря показала, что Рим стоял на пути перехода от республики к империи. Но необходимо было средство для постепенного приучения римлян к идее единой сильной власти и форма, в которой возможно было бы ее

Под первым римским триумвиратом понимается союз трех влиятельнейших политиков конца республиканской эпохи: Юлия Цезаря, Марка Красса и Гнея Помпея. Три очень разных по характеру, жизненным интересам и целям человека, каждый из которых мог претендовать на единоличное первенство в государстве, в определенный момент поняли, что добиться этого первенства можно только при взаимной поддержке. Значение сената и других институтов власти неуклонно подтачивалось объединенными действиями всемогущих триумвиров.

Считается, что первый триумвират сложился в 60 г. до н. э., во время выборов консулов на следующий (59-й) год. В консулы выдвигался один из молодых лидеров демократической партии Юлий Цезарь. Родственник Мария успел пройти все необходимые должностные ступени, побывал и жрецом Юпитера, и военным трибуном, и квестором. Непосредственно перед выборами он вернулся из Испании, где, будучи наместником, успел завоевать авторитет у солдат, отточил свое мастерство администратора и дипломата и разбогател. Когда Цезарь только отправлялся на Пиренейский полуостров, он был в долгах, как в шелках. Помог ему влиятельнейший политик Марк Лициний Красс.

Происходя из знатного рода, Марк Красс начал свою карьеру в качестве преданного соратника Суллы. Он нажил колоссальное состояние на скупке имущества проскрипированных, затем занялся римской недвижимостью (ему принадлежали едва ли не все многоквартирные дома в столице), торговлей, промышленностью (Красс владел, например, богатейшими серебряными рудниками), ростовщичеством. При этом он активно участвовал в политической жизни страны, искусно лавируя между различными силами, брался и за военные экспедиции. Именно Крассу принадлежит слава победителя Спартака. Сразу после этого он вместе с Помпеем был избран консулом.

Постоянным конкурентом Красса за место на политическом Олимпе был Гней Помпей. Он также выдвинулся во времена Суллы, в первую очередь - как военачальник. В 60-х годах до н. э. он уже был одним из наиболее уважаемых, если не самым уважаемым в Риме человеком. В то же время политические игры давались ему, как правило, с большим трудом. Он часто поражал современников нерешительностью, медлительностью в действиях, при этом достаточно откровенно демонстрируя желание возвыситься. Значительную часть времени полководец провел в отдаленных провинциях, где успешно действовал против царьков и князей. Он значительно расширил границы Римского государства, за что удостаивался триумфов. Не раз Гней Помпей получал чрезвычайные полномочия - для «зачистки» моря от пиратов (с чем, надо сказать, он справился блестяще), для снабжения Рима продовольствием. Несколько раз он находился в шаге от получения диктатуры. Цезарь, который, наоборот, чувствовал себя в закулисной борьбе как рыба в воде, решил двигаться в фарватере политики этого человека.

В 60 г. до н. э. для получения поддержки на выборах Юлий Цезарь сумел примирить Красса и Помпея, стать посредником между ними. Образовался первый триумвират. Всех членов триумвирата объединяло негативное отношение к сенату. Красс выражал интересы сословия всадников (традиционно ненавидевших закрытый для них правительственный орган и требовавших предоставления различных полномочий и прав состоятельным людям), Помпей был обижен на сенат за то, что тот отказался принять его новый проект аграрной реформы (направленной на удовлетворение его ветеранов) и не утвердил его распоряжения, изданные во время похода на восток. А Цезарь уже давно вел борьбу против аристократического сенатского большинства с позиций популяра. Для пущего укрепления триумвирата и своего в нем положения Цезарь, уже будучи консулом, отдал замуж за Помпея свою дочь Юлию.

Несмотря на сопротивление партии сената, Цезарь был избран консулом. Союз трех - триумвират - вначале был тайным. Но когда сенат продолжил противодействовать всем предложениям Цезаря - раздачам хлеба, основанию колоний и т. д., он вместе с Крассом и Помпеем вышел на Форум и попросил друзей помочь расправиться с теми, кто с оружием в руках мешает провести законы, нужные народу. Вскоре после этого Помпей с вооруженными людьми занял Форум и таким образом добился утверждения угодных ему и Цезарю законов. Распоряжения, которые он сделал во время восточного похода, были утверждены, ветераны получили обещанную землю. Цезарю же, во изменение первоначального решения, отводилась после консульства провинция Галлия и командование стоящими там 4 легионами. На 58 г. до н. э. консулами были назначены два верных триумвирам человека, и в то же время лидеры аристократической оппозиции Катон и Цицерон были удалены из Италии.

Наместничество Юлия Цезаря в Галлии для этой территории можно назвать, наверное, эпохальным. Будущему римскому диктатору удалось привести к покорности практически всю эту огромную страну, приобщив галлов к общеримской политике. Слава Цезаря-полководца уже не уступала славе полководца Помпея, его состояние увеличилось в несколько раз, как и авторитет в государстве. Но он не отказывался от поддержки соратников и, можно полагать, не собирался этого делать и в дальнейшем. По его просьбе в 56 г. до н. э. на границу Галлии в город Луку прибыли Помпей и Красс. С триумвирами приехали их сторонники. Всего «на съезд демократической партии» в Луке собралось более 200 сенаторов. На совещании решили добиваться, чтобы консулами на следующий год были избраны Помпей и Красс. После консульства Помпей должен был получить в управление Испанию, а Красс - Сирию. Цезарю будущие консулы должны были продлить еще на 5 лет истекавшее через год (в 54 г. до н. э.) проконсульство в Галлии и отпустить средства на увеличение его армии еще на два легиона. Договорившись с Цезарем, Красс и Помпей вернулись в Рим. Совещание произвело на противников триумвиров, которые отчетливо видели до этого падение авторитета демократической партии и надеялись на разрыв Помпея с Цезарем, ошеломляющее впечатление. Теперь оппозиционеры один за другим спешили изъявить свою лояльность «трехголовому чудовищу». Но ситуация в триумвирате уже изменилась. Теперь уже Красса можно было считать «амортизатором» между Помпеем и Цезарем. Триумвиры продолжали влиять на решения чуть ли не всех магистратов Рима, вмешивались в судебные процессы, руководили выборами.

Сирийское наместничество для Марка Красса оказалось роковым. Победитель Спартака проявлял не свойственную ему горячность, он рассчитывал стяжать на Востоке славу Александра Великого, вступив здесь в войну с парфянами, и отвоевать у них богатейшее Междуречье. Красс отбыл в свою провинцию раньше окончания полномочий консула. К сожалению, его кампания против парфян была проведена бездарно, и в 53 г. до н. э. триумвир был разбит и погиб. Помпей, наоборот, не спешил покидать Италию и своей провинцией управлял из Рима. Он откровенно сближался с сенатским большинством и отходил от демократов. Всем было ясно, что открытый конфликт Помпея и Цезаря - вопрос времени.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Первый триумвират: консульство Цезаря. Галльская война: Помпей в Риме. Лукская конференция. Поход Красса против парфян. Распадение триумвирата и новая междоусобная война

Первый триумвират. Консульство Цезаря

Первым успехом этого взаимного соглашения было то, что Цезарь, по уговору, был выбран в консулы на 59 г. до н. э. Рядом с ним аристократы посадили одного из своих, Марка Кальпурния Бибула, - человека совершенно ничтожного. Цезарь вступил в исполнение своей должности с великим спокойствием и полной уверенностью, провел аграрный закон, по которому и ветераны Помпея добились исполнения своих притязаний. Сотоварищ Цезаря хотел было оказать ему сопротивление, и Цезарь попытался его уговорить и убедить ласковым словом, но когда увидел, что это невозможно, то приказал силой (но без повреждения их личности) удалить с площади и консула Кальпурния и вождя крайних оптиматов Марка Порция Катона (Младшего), после чего провел свои меры, не обращая ни малейшего внимания на бессильные протесты Кальпурния Бибула. Тогда присмиревший сенат подтвердил все распоряжения Помпея в Азии, не входя в расследование подробностей и не противоречил, когда по предложению трибуна Публия Ватиния народ возложил на Цезаря на 5-летний срок сопряженное с большими полномочиями проконсульство в Цизальпинской Галлии и даже подчинил его власти Трансальпийскую Нарбонскую Галлию в качестве провинции. Помпею и Крассу предстояло остаться в Риме, чтобы вместе с особой комиссией из двадцати человек совершить распределение земель по состоявшемуся аграрному закону Юлия Цезаря. Одновременно в интересах триумвирата было решено удалить из Рима некоторых беспокойных людей; так например Цицерона, которому поставили на вид незаконное присуждение катилинариев к смертной казни (и тщетно унижался он теперь перед Помпеем, лишь бы как-нибудь избежать ссылки!), и Марка Порция Катона, которому навязали почетное поручение финансового характера и отправили на Кипр.

Когда в 58 г. до н. э. Цезарь как проконсул отправился в свою провинцию, он приступил к разрешению большой и трудной задачи внешней политики, и это разрешение должно было иметь впоследствии величайшее, всемирно-историческое значение.

Галлия и галлы

Юго-восточная часть нынешней Франции, которую римляне называли страной кельтов Галлией, так называемая Нарбонская провинция, которая простиралась вверх по долине Роны до городов Вьенны и Женевы, а на запад - до Толозы, представляла собой вполне цивилизованную страну, да еще цивилизованную на римский лад. Жизнь здесь проявлялась в таких формах, которые вели свое начало еще от издревле основанного здесь греческого города Массалии. Эта греко-римская культура до некоторой степени перешла и на соседние области свободной Галлии, с которой велись весьма оживленные торговые отношения; но, конечно, по мере приближения к северу Галлии следы этой культуры становились все менее и менее заметными. Препятствием к воспринятию греко-римской культуры служил и политический строй Галлии. На всем ее обширном пространстве господствовали те же нравы и те же условия общественной жизни: жрецы и знать всюду преобладали, а масса народа, находившаяся в безусловном повиновении у жрецов и в порабощении у знати, представляла собой нечто вроде живой собственности, не более. Из этого становится ясно, что высшая, царская власть, по природе своей созданная для защиты слабого от сильного или не существовала совсем, или была низведена до полного бессилия.

Галльское бронзовое оружие (мечи и кинжалы).

Галльские и галло-римские шлемы. Муляжи из музея Сен-Жермен.

Шлемы с рогами и "ломтиком лимона" с арки в Оране и из гробницы Юлиев в Сен-Реми. Эти причудливые украшения на галльских шлемах упомянуты еще Диодором Сицилийским и, как видно по барельефам, не являлись фантазией воинов, которые носили шлемы с ними. Рога в Галлии, как и на Востоке, были одним из атрибутов вождей, одним из знаков божественного или царского могущества. "Ломтик" - известный сакральный символ, в частности, Диоскуров.

Весь народ был поделен на великое множество отдельных племен, которые тут и там случайно соединялись в более обширные союзы, но в большинстве случаев проводили жизнь в раздорах и взаимных усобицах. Ни о каком политическом единстве не могло быть и речи. Только жреческое сословие, каста друидов, представляла собой цельный, сплоченный организм, со своей особой иерархией, во главе которой стоял высший друид, и эта каста оказывала на духовную жизнь всего народа однообразное влияние, но ничуть не благодетельное и не способствовавшее прогрессу народа в культурном смысле. Всюду еще человеческие жертвоприношения были в обычае, и дикие, страстные проявления варварства нигде и ничем еще не обуздывались, хотя временами и проявлялись следы каких-то более утонченных рыцарских обычаев.

Таранн, галльский бог-громовержец.

Бронзовая статуэтка. Молот в его руке символизирует гром.

В Средней Галлии, между Юрой и Рейном, до Луары, два племени боролись за власть, эдуи на западе и секваны на востоке. Последние во время этой усобицы решились на такой шаг, который оказался одинаково гибельным для всей нации: призвали к себе на службу предводителя немецких наемников Ариовиста, храброго воина из племени свевов. С военной дружиной в 15 тысяч человек он переправился через Рейн. Выполнив то, что ему было поручено - разбив эдуев, - он затем и не подумал удалиться из Галлии, а потребовал от секванов земли для своих воинов, а затем вызвал еще новые 3 тысячи своих земляков из Рейна в область секванов, которой вполне и завладел: распоряжался ею как владыка и требовал еще новых земель для новых выселенцев. И не в одном только этом месте Галлии угрожал наплыв массы германских переселенцев. То же самое было и в низовьях Рейна, и со стороны Боденского озера те же германские народы напирали на кельтское племя гельветов, которое готовилось покинуть свою родину (западную часть нынешней Швейцарии) и поискать себе новых поселений в Галлии, по ту сторону Юры.

Действия Цезаря против гельветов

Именно этот замысел гельветов и связанные с его выполнением опасности и был первой задачей, которую предстояло разрешить Цезарю. Их послы просили его о позволении гельветам перейти через некоторую часть римской провинции. Цезарь отказал и укрепил намеченное для перехода место от западного побережья Женевского озера до Юры. Тогда гельветы, около 263 тысяч человек (позднее это число возросло даже до 368 тысяч), избрали иной, более северный путь, который пролегал через область дружественных римлянам эдуев. Тем временем Цезарь успел стянуть свои войска - пять легионов с контингентами конницы союзных народов и набранными им легкими отрядами, нумидийцами, критскими стрелками, балеарскими пращниками и т. п. Он перешел через границу провинции, рассеял одну из четырех гельветских толп, а именно тигуринцев, с которыми сошелся еще на левом берегу р. Арар. Затем по наведенному мосту перешел на правый берег и, после бесполезных переговоров, напал на главные силы гельветов, невдалеке от Бибракты, города эдуев. После упорной битвы день закончился полным поражением гельветов (58 г. до н. э.). Они тотчас же подчинились всем условиям победителя и, по приказанию Цезаря, вновь должны были вернуться на свою территорию, т. к. Цезарь ни в коем случае не хотел допустить, чтобы очищенная гельветами страна была захвачена наплывом германских племен.

Борьба с Ариовистом

Такое массовое вторжение германских народов, по словам послов, явившихся к Цезарю от лица всех галльских племен, было в Средней Галлии уже на полном ходу. Область секванов была во власти Ариовиста, новоприбывшая орда варваров опустошала и грабила землю эдуев, и в то же время узнали, что наиболее воинственное из германских племен в огромных количествах собирается за Рейном и готовится к переправе. При таких условиях, конечно, свидание Цезаря с Ариовистом, на которое последний наконец согласился, не могло привести ни к какому результату. Нельзя, однако, отрицать того, что свидание двоих мужей, которые пролагали новые пути для своих народов, было само по себе в высшей степени любопытно. Свидание это происходило близ города Весонтион, который был занят Цезарем прежде, чем его успел занять Ариовист. Из современных источников известно, что в римском лагере под влиянием воспоминаний о кимвро-тевтонской войне, а отчасти и под впечатлением преувеличенных кельтами рассказов о страшных германских воинах, явилось некоторое опасение встречи с наступающими войсками Ариовиста. При этом сам Цезарь впервые указывает на несомненные достоинства германского полководца, который простыми средствами сумел сообщить всему войску свои личные качества - твердость и неустрашимость. Ариовист действительно был не совсем обычным человеком: по тому отчету о переговорах с ним, который сообщает Цезарь, в этом германском вожде видно и сознание собственного достоинства, и вполне ясное понимание целей, к которым он стремился. Он сказал римскому полководцу (а значение Цезаря было ему известно), что права римлян на их части галльской территории ничуть не отличаются от его прав, и дал ему понять, что в Риме многие из "тамошних князей" были бы очень довольны, если бы Цезарь пал в битве с ним, Ариовистом. И войну он вел умеючи: он толково руководил движениями своего войска и умел избегать битвы, сдерживая неистовое мужество своих собственных воинов ссылкой на приговор вещих жен, которые будто бы воспрещали битву до нарождения нового месяца, как противную воле богов. Наконец он принял битву: она произошла в верхнем Эльзасе, недалеко от Рейна. Против тройного строя римских легионов германское войско, более многочисленное, выстроилось по племенам: гаруды, маркоманны, тривоки, вангионы, неметы, седусии, свевы стали рядом, а позади них, по германскому обычаю, обоз, охраняемый женщинами. Битва тотчас же по всей линии обратилась в ожесточенную сечу, в которой римляне одержали верх на одном крыле и поколебались на другом. Только благодаря счастливой и смелой идее одного из легатов, молодого Публия Красса (сына триумвира), который разом двинул всю третью линию легионов к угрожаемому пункту, решило дело в пользу римлян. Бегущее германское войско направилось к Рейну (в 8 верстах от поля битвы), но в общей сумятице и при упорном преследовании римской конницы немногие успели перебраться за реку. Ариовисту удалось счастливо переправиться через Рейн. В известиях того времени нет дальнейших сведений о нем. Есть, однако, основание думать, что этот исход смелых планов Ариовиста (связи у него были весьма обширные и простирались далеко на восток) сильно озадачил все племена, жившие по ту сторону Рейна. Велика была заслуга римского проконсула и по отношению к Риму и к галлам, которым уже не под силу была борьба с германцами (58 г. до н. э.). Впрочем, поселенные Ариовистом на левом берегу Рейна германские племена тривоки, неметы и вангионы сохранили свои поселения.

Поход против белгов и нервиев

Положение, которое после этой победы Цезарь занял в Галлии, встревожило северные племена белгов и нервиев, а также многие другие, которые стали опасаться за свою независимость, и не без основания, т. к. Цезарь решился воспользоваться данным ему от римского народа многолетним полномочием для достижения прочного успеха. Предполагать, что Цезарь, воюя в Галлии, заботился только о добыче или о блеске бессмысленных завоеваний, или даже о том, чтобы закалить войско для тех политических целей, которые впоследствии думал преследовать в Риме, это значит не понимать Цезаря, человека, одаренного великим и проницательным умом. Он думал раз и навсегда обеспечить Италию, центр римского могущества, от опасностей, грозивших ей со стороны Германии, и широкую реку положить верной границей между римским и варварским миром. Бельгийские племена собрали весьма значительное войско, но одно из северных племен, ремы, не примкнуло к их союзу и выдало римлянам их замыслы. В 57 г. до н. э. Цезарь с 8 легионами направился к северу. Союз белгов он уничтожил, даже не прибегая к оружию. Остановившись на берегах р. Аксоны (Aisne) в своем сильно укрепленном лагере, он в то же время направил своих союзников, эдуев, в набег против белловаков, одного из племен, входивших в состав союза белгов.

План римского лагеря (castrum).

1 - Преторианские ворота; 2 - Декуманские ворота; 3 - Правые ворота; 4 - Левые ворота; 5 - Преторий (палатка полководца); 6 - Форум: 7 - Квесторий (палатка квестора); 8 - Палатки трибунов; 9 - Палатки префектов союзников; 10 - Палатки легатов; 11 - Вольноопределяющаяся конница; 12 - Вольноопределяющаяся пехота; 13 - Специальные отряды конницы; 14 - Специальные отряды пехоты; 15 - Вспомогательные войска; 16 - Пехота союзников; 17 - Конница союзников; 18 - Гастаты; 19 - Принципы; 20 - Триарии; 21 - Римская конница; 22 - Жертвенник; 23 - Главный проход; 24 - Проход пятой когорты.

Белловаки, вследствие этого, вынуждены были отделиться от союза, и связь между входившими в его состав союзниками ослабла. Содержание большого войска обходилось недешево, и когда белловаки поспешили на защиту своей родины, их примеру последовали и другие, а с каждым племенем в отдельности справиться было уже нетрудно. Несколько труднее ему было покорить нервиев, храбрейшее из всех северных племен.

Монета нервиев.

АВЕРС. Ветка с листьями, расположенными друг против друга. РЕВЕРС. Лошадь. Надпись "VARTICE" - имя одного из нервиев, который помог спастись Цицерону, осажденному в своем лагере.

На одной из высот в верховьях Самбра, спускавшихся к речной долине, римское войско стало разбивать по своему обычаю укрепленный лагерь; в то же время римская конница билась с отдельными кучками конных нервиев и погнала их за реку. А между тем в лесочке, покрывавшем поднимавшиеся за рекой высоты, неприятель успел собраться в значительных силах: густыми толпами он высыпал из лесочка, быстро спустился с высот, перебрался через реку и так быстро ударил против римлян, что те едва успели построиться в боевой порядок. Резкий звук сигнальной трубы, призывавшей в строй солдат, высланных на работы, смешался с ревом рогов, под звуки которых неприятель бешено наступал на высоты. Битва была продолжительная, серьезная и на мгновение даже отчаянная для римлян, и сам римский полководец оставил превосходное описание ее. На правом, наиболее угрожаемом крыле римского войска, где сам Цезарь лично принимал участие в сече, опасность миновала только тогда, когда подоспели и приняли участие в битве те два легиона, которые на походе прикрывали обоз. Нервии тем временем успели подняться на высоты, и битва кипела уже у самых окопов начатого постройкой лагеря; т. к. нервии не сумели вовремя окончить битву и отступить, а наоборот с яростным мужеством старались удержаться на том же месте, все еще надеясь сломить римлян, то битва окончилась для них полным поражением (57 г. до н. э.).

Пленный галл. Римская статуя.

Положение в Риме

После этого побежденные племена поспешили изъявить Риму свою покорность. Но в то же время в самом Риме дела шли далеко не так удачно, и в конце того же года наступило такое положение, в котором одновременно выказались самые дурные стороны различной формы внутреннего управления. Об одном из двух правителей, оставшихся в Риме, о Марке Крассе, ничего не было слышно, кроме того, что он как-то воспрепятствовал Помпею, который будто бы заявил желание захватить власть в свои руки. Но и Помпей тоже выказал замечательную неспособность и неумелость по отношению к той политической роли, которую ему надлежало исполнять. Он не обладал ни малейшей авторитетностью, и поэтому в столице стала исчезать даже та обычная безопасность, которая присуща каждому благоустроенному центру. Ловкий, хитрый, наглый демагог второй руки, Публий Клодий, народный трибун на 58 г. до н. э., собрав около себя шайку всякой сволочи, господствовал над комициями и являлся положительным тираном сената, который ни в себе самом, ни в Помпее не мог найти опоры. Шайка Клодия даже самого Помпея одно время держала в его доме, как в

осаде, и единственная мера, которую решились против него принять, заключалась в том, что Клодию противопоставили другого подобного демагога Тита Анния Милона, который способен был пускать в дело насилие против насилия и низость против низости. Эти внутренние городские смуты, конечно, не могли серьезно или непосредственно угрожать положению Помпея. Возможно, что он, так сильно заблуждавшийся насчет своих личных свойств, руководствовался даже тонким политическим расчетом: пусть анархия окрепнет до известной степени, тогда все, конечно, должны будут обратиться к нему, Помпею, как к единственному человеку, способному спасти город. Но вскоре проявился и другой симптом, к которому он уже не мог оставаться равнодушным. Постепенно в обществе распространилось убеждение, что дело, видимо, клонится к диктатуре, или к тирании, или даже к монархическому перевороту, а между тем республиканский строй государства уже до такой степени укоренился у всех в понятиях, что многие, ввиду возможности подобного переворота, вновь стали на сторону сената, в котором все же видели воплощение республиканской идеи. Это настроение умов выразилось в мероприятии, которое не могло быть приятно триумвирам: Цицерон был вызван сенатом из того изгнания, в котором он крайне тяготился. Его путешествие из Брундизия в Рим представляло собой одну сплошную республиканскую демонстрацию. Помпею, однако, удалось добиться весьма влиятельного и чрезвычайного общественного положения, связанного с возможностью обставить себя массой чиновников и служащих: народ поручил ему высший надзор за хлебными запасами, связанный с большими полномочиями. Но когда Помпей попытался было добиться того, чтобы ему было поручено восстановление власти египетского царя, который был свергнут с престола, его искания были отвергнуты не без содействия со стороны Красса, который при этом получил некоторое время подумать, что и он тоже - особа не малая, ничем не хуже Помпея.

Луккская конференция

От прозорливого Цезаря не ускользнуло это положение, особенно переворот общественного настроения или мнения в пользу сената. Он вполне обеспечил себе возможность влиять на Помпея, выдав за него замуж свою дочь Юлию в 59 г. до н. э. Эта дочь Цезаря, женщина тонкая и умная, сумела привязать к себе Помпея, привыкшего к лести, проникнутого сильнейшим сознанием собственного достоинства и легко поддававшегося всякому руководству. Необходимо было вновь еще теснее скрепить политический союз триумвиров, дать всем почувствовать его вес и силу. Поэтому и было решено, что они весной 56 г. до н. э. съедутся для личного свидания в Лукке. Значение Цезаря, между тем, успело значительно возрасти вследствие его побед, которые сенат удостоил 15-дневной суппликацией. Ему удалось еще раз восстановить единодушие между Крассом и Помпеем, и их свидание обратилось в нечто вроде политической конференции, на которой присутствовало множество политических или личных приверженцев, и клиентов этих трех правителей, и много разного рода людей, стремившихся подняться с их помощью, или даже таких, которые были обязаны им своим возвышением или даже просто ими подкуплены. Результатом конференции было принятое на ней решение: осязательнее проявить власть и значение триумвирата как известной формы государственного устройства. Ввиду этого решения Помпей и Красс были должны в следующем (55 г. до н. э.) году занять места консулов, а затем на пятилетний срок Красс должен был принять на себя управление провинцией Сирией, а Помпей - обеими Испаниями, что и давало им обоим положение, важное в военном смысле. Для самого себя Цезарь, умный и осторожный, скромно потребовал только продления своего командования в обеих Галлиях еще на пять лет. Кроме того, он выхлопотал, чтобы расходы по вновь набранным им легионам были приняты на счет государственной казны.

Цезарь в Германии и Британии

Великая задача Цезаря на севере еще не была выполнена. Пути сообщения и живая связь новоприобретенных областей, с одной стороны, с Италией, а с другой стороны, с Испанией уже в 57 и 56 гг. до н. э. были обеспечены удачными экспедициями легатов Цезаря. В том же году было усмирено восстание венетов, живших в Бретани и Нормандии, и при этом произошла первая на Атлантическом океане морская битва.

Однако спокойное обладание Галлией и мирное развитие римского владычества в этой стране было немыслимо, пока галлы, с одной стороны, могли рассчитывать на помощь германских народов и привлекать их толпы к борьбе с римлянами, а с другой стороны, могли опираться на независимые родственные галлам племена, жившие в Британии. В низовьях Рейна, близ Эммериха, появилась новая бродячая орда германцев (предполагают, будто их было около 430 тысяч человек), которые не выдержали на своей, лежавшей южнее, родине натиска грозных свевов, потеснила менапиев и переправилась через Рейн. То были узипеты и тенктеры. Цезарь выступил против них и одолел их при помощи коварства, которое не оправдывалось никакой государственной необходимостью. Германцы пытались вступить в переговоры с опасным соперником; не уклоняясь от переговоров, Цезарь придвинулся к ним ближе и повел дело так, что между их конницей и римской произошли незначительные стычки. Когда же их князьки явились к нему, чтобы разъяснить возникшее недоразумение, Цезарь приказал их схватить, а затем перешел на германцев, лишившихся своих предводителей и не ожидавших нападения. Он разбил, рассеял их и взял множество пленных. После этого он приказал навести мост (около Нейвида) и перешел по этому мосту на противоположный берег реки, которая уже не могла защитить германцев от нападения грозных римлян.

Мост, возведенный Цезарем через Рейн с приспособлением для забивки свай.

Ужас распространился повсюду. Свевы, которые, по мнению разбитых ими узипетов и тенктеров, сами не могли бы выдержать битвы, стали уже готовиться к отчаянной обороне, но Цезарь удовольствовался разорением области сугамбров, которые дали убежище бежавшим за Рейн остаткам узипетов и тенктеров, затем опять вернулся за реку и уничтожил наведенный им мост. В 53 г. до н. э. он еще раз совершил тот же переход; германское племя убиев, жившее напротив нынешнего Кельна, присоединилось тогда к римскому войску из опасения нападений со стороны своих же соплеменников.

Осадная машина - катапульта (слева), установленная на повозке для транспортировки. По барельефу с колонны Траяна. Та же машина на боевой позиции (справа).

В 55 г. до н. э. он перешел и границу, отделявшую кельтов Британии от их соплеменников, живших на материке. Как только он успел собрать необходимое ему количество судов, тотчас же переправился через пролив и благополучно высадился (близ Дувра) со своими двумя легионами. Сильными метательными машинами он вынудил отступить те кельтские толпы, которые вздумали было воспрепятствовать высадке. В следующем году он предпринял ту же экспедицию, в больших размерах, с пятью легионами войска, которые переправил на 800 транспортных судах. Кельтские племена избрали себе в начальники одного из своих князьков, Кассивеллауна, и Цезарь, непрерывно отражая нападения, дошел до Тамезы (Темзы), через которую переправился при Кингстоне, повыше Лондона. Галльское войско состояло из всадников и воинов, сражавшихся на колесницах. Пехота, плохо вооруженная и содержавшаяся в намеренном небрежении преобладавшей местной знатью, была непригодна для военных действий. Достаточно ясно доказав этому народу превосходство римского оружия и могущества и смирив Кассивеллауна, т. е. взяв заложников и обязав бриттов уплатить незначительную дань, Цезарь снова возвратился на материк.

Восстание Галлии. Верцингеториг

Покорение Галлии в значительной степени было облегчено Цезарю плохим политическим устройством страны. Вся Галлия распадалась на множество отдельных областей (среди них были даже очень небольшие), племен и классов, и в этих, даже больших, владениях сила и значение центральной правительственной власти постоянно подрывались выдающимся значением некоторых важнейших вельмож, которые, окружив себя своей дружиной, доходившей иногда до 10 тысяч человек, преобладали на съездах при решении общих вопросов управления. Последствием такого порядка было анархическое состояние общества и нескончаемые усобицы, которые проникали даже в среду семейной жизни, а при свойственной галлам восприимчивости и живости оказывалось, что никакая общественная жизнь у них существовать не может. Положение Галлии того времени очень напоминало позднейшую Польшу. При этом, однако, у всех галлов, как позднее и у поляков, было сильно развито гордое сознание своего национального достоинства, основанное отчасти на свойственной племени личной храбрости, отчасти на преданиях о воинской доблести и победах галлов в былое время. Это чувство национальной гордости было глубоко возмущено тем чужеземным владычеством, которое так внезапно обрушивалось на Галлию. И со страшной ненавистью смотрели галлы на символы этого владычества, на проконсульские fasces (связки прутьев с топорами), в значении которых они нимало не сомневались, просвещенные несколькими казнями, последовавшими по приговору проконсула. И вот среди знати завязалось множество отдельных заговоров, и, хотя свидетельств этого нет, есть основание предполагать, что и жреческое сословие благоприятствовало этим заговорам. Цезарь, неизвестно - по нужде ли или просто ошибке, во время зимы 54/53 г. до н. э. слишком широко раскинул свои войска. И такое расположение было причиной гибели одного из легатов Цезаря Квинта Титурия Сабина, который, вместе с полутора легионами, находившимися под его командой, стал жертвой коварства двух эбуронских князей, Амбиорига и Катуволка, подавивших небольшой римский отряд огромным превосходством своих сил. Тщетно пытался Цезарь навести ужас на галлов страшной карой, на которую он обрек эбуронов: волнение среди галльской знати, которому римляне не придавали большого значения, продолжалось, и в 53 г. разразилось восстание, которое еще раз грозило уничтожить все то, чего римляне успели к тому времени достичь. Во главе восстания явился один из знатных витязей, Верцингеториг, из племени арвернов - человек решительный и притом выдающийся по энергии и проницательности.

Верцингеториг, Статуя Милле.

Верцингеториг.

Известно почти двадцать монет Верцингеторига, и сходство изображенных на них лиц дает основания предположить, что они портретны.

Он собрал большое конное войско из знати и, предводительствуя им, постоянно угрожал сообщениям отдельных римских отрядов между собой, а также затруднял подвоз к ним припасов. Затягивая таким образом войну, он успел выиграть время и воспользовался им, чтобы набрать из массы народа сколько-нибудь сносную пехоту и обучить ее военному делу. Некоторое время римляне находились в очень опасном положении. Лучший из легатов Цезаря, Тит Лабиен, был задержан осадой Лютеции (на средней Сене), города паризиев, сам Цезарь осаждал Герговию, и это замедлило общий ход военных действий, а между тем даже старейшие из римских союзников, эдуи, уже готовы были присоединиться, наравне с другими, к общему делу. Но из-за раздоров в кельтском лагере удобнейший момент был галлами упущен. Цезарю удалось собрать воедино все свое войско, в количестве десяти легионов. Последний акт галльского восстания закончился ожесточенной борьбой под стенами города Алесии (в верховьях Сены), в котором Верцингеториг укрылся и был осажден Цезарем.

Осадные сооружения, возведенные Цезарем для блокады Алесии

Чтобы воспрепятствовать подвозу продовольствия и прорыву осажденных галлов из крепости, римляне соорудили против Алесии мощную линию укреплений. На валу был сооружен палисад с трехэтажными башнями; затем шло два рва, один - сухой, другое - наполненный водой; затем неглубокий ров с засекой; потом ряд волчьих ям с копьями; и, наконец, копья с железными шинами. Все это своеобразное "минное поле" прикрывалось лучниками и пращниками, занимавшими в случае опасности башни и вал.

Пока римские линии еще не сомкнулись, Верцингеториг отпустил ту часть конницы, которая не была ему непосредственно нужна. Этой части своего войска он поручил возбудить восстание в массе народа и постоянными нападениями велел тревожить римлян и, если возможно, вынудить их снять осаду. Действительно, некоторое время спустя массы этих наскоро собранных и плохо вооруженных воинов появились в тылу римских линий. Три дня подряд пришлось римлянам отбиваться от нападений с фронта, с флангов и с тыла. Но, конечно, крепко сплоченный военный организм одержал верх над вольницей, которая была обращена в бегство. Город Алесия сдался, и последний галльский полководец или царь, Верцингеториг, сдался римскому проконсулу. Каждый солдат в войске Цезаря получил в добычу по одному пленнику (52 г. до н. э.). Таков был конец "галльской войны" после семилетней борьбы. О самом главном - об организации покоренной страны, о правительственной деятельности Цезаря, о его распоряжениях в этой области - известно, к сожалению, лишь очень немногое: не стоит отрицать того, что и в этой правительственной деятельности Цезарь действовал замечательно удачно, т. к. в Галлии в течение тех двух лет, которые он еще оставался в провинции, спокойствие установилось и утвердилось всюду, и он с этой стороны уже не встречал никаких затруднений при вступлении в новую и тяжкую борьбу, к которой вынуждало общее положение дел в самом Риме.

Поражение Красса при Каррах, 53 г.

Съезд триумвиров в Лукке все же на некоторое время способствовал скреплению связи между ними, и, согласно принятым на съезде решениям, Помпей и Красс в 55 г. до н. э. были избраны в консулы. В 54 г. до н. э. умерла Юлия, дочь Цезаря и супруга Помпея, и эта смерть самым пагубным образом повлияла на слабохарактерного Помпея и его отношение к Цезарю. Еще более неблагоприятно на него подействовали в том же смысле события 53 г. до н. э. Парфяне на крайнем востоке Римской империи явились настолько опасными врагами Рима, что с ними наконец пришлось считаться, и Красс во время съезда в Лукке вызвался принять на себя управление Сирией, с которой была связана эта задача. Настолько же жадный до почестей, насколько и до наживы, Красс думал, что в избранной им провинции он будет иметь возможность удовлетворить оба свои пристрастия. Династические раздоры в парфянском царстве подали повод Крассу к вмешательству, и уже в 54 г. до н. э. он двинулся на восток. На пути Красс пользовался сокровищницами храма Иеговы в Иерусалиме. И еще более богатую добычу сулила ему победа над парфянами, которую он считал весьма легкой. Он переправился через Евфрат; по совету одного арабского князька-изменника Красс повел свое войско прямо вперед, по безлесной равнине Месопотамии к Тигру и к большим городам Селевкии и Ктесифону. Он опасался, как бы враги от него не ускользнули и не захватили с собой царских сокровищ; но тут-то, в одной из самых неблагоприятных позиций, среди знойной долины, после утомительного похода, Красс наткнулся на парфянское войско, под предводительством визиря, или сурены, парфянского царя Орода.

Ород, парфянский царь. По изображению на его монете.

Войско было конное, вооруженное длинными пиками или луками, и грозная римская пехота оказывалась совершенно бессильной перед этими всадниками, которые были неуязвимы. Ночь прекратила битву, в которой пал сын Красса, и вообще урон на стороне римлян был очень значительным.

Парфянский катафрактарий.

Парфянская кавалерия состояла из конных лучников, которые завязывали бой и изматывали противника и тяжеловооруженных всадников, с ног до головы закованные в железо, которые сокрушали расстроенного противника в рукопашной схватке. Эта кавалерия употребляла традиционный для Востока доспех. Копья на некоторых изображениях катафракты держат двумя руками, меч у них обычно был гораздо длиннее пехотного, наручи и поножи изготовлялись из железных колец.

Красс поспешил направиться к городу Карры, расположенному неподалеку от места битвы, и от этого города двинулся опять к северу, чтобы, вступив в гористую местность, обезопасить себя от неприятельской конницы. На этом переходе Крассу было нанесено страшное поражение. Войско парфян явилось снова, и тот же сурена предложил вступить в переговоры, может быть, с коварным намерением. При этих переговорах и сам Красс, и окружавшие его военачальники были изменнически убиты, а затем римское войско, лишенное начальников, было рассеяно, перебито или взято в плен. 10 тысяч пленных римлян были отведены на самый дальний восток и там поселены на житье.

Помпей и Цезарь

Это поражение, впрочем, не могло иметь особенно опасных последствий для римского владычества на востоке; можно было, конечно, ожидать вторжения со стороны парфян, и такое вторжение действительно последовало в 51 г. до н. э.; но зато смерть Красса воздействовала непосредственно на положение дел в Риме. Триумвират не существовал более: вся власть сосредоточивалась теперь в руках двоих правителей. Помпей увидел, что Цезарь, пожалуй, станет выше его, между тем как он именно теперь чувствовал себя на высоте величия. Как раз в это время произошло столкновение между двумя известными уже нам демагогами, Публием Клодием и Титом Аннием Милоном, первый из них был убит шайкой Милона на Аппиевой дороге. Среди той дикой анархической сумятицы, которая за этим последовала, когда шайка убитого Клодия даже подожгла курию, сенат был вынужден установить власть с чрезвычайными полномочиями, и вот Помпей, у которого, как у проконсула Испании [Он правил Испанией при посредстве легатов, а сам продолжал преспокойно жить в Риме.], находилась в распоряжении воинская сила, был, против всех обычаев, назначен консулом, без товарища. Партия оптиматов тотчас же с ним сблизилась, и он признал ту выгоду, которую предоставляло ему возвращение к прежнему положению во главе партии, к его положению во времена могущества Суллы. Эта новая связь между оптиматами и Помпеем не могла назваться особенно честной ни с той, ни с другой стороны, тем более, что каждая из сторон смотрела на другую как на орудие для достижения своих целей; но связь эта была несомненно живой, т. к. основывалась на одном общем интересе и на одном общем ощущении - на опасении Цезаря. То, что называется общественным мнением (т. е. настроение, преобладающее в высших сферах населения), в данную минуту было на стороне республики, иначе сказать - на стороне сената, который стоял за мирный и законный порядок вещей, в противоположность военной диктатуре, "за тогу" - "против военной брони". И не только в Риме, но и в муниципиях, как это доказывают стихотворения веронца Катулла, преобладало то же настроение, и оно высказывалось тем решительнее, чем сознательнее начинало большинство относиться к настоящему положению и к наступавшему в нем решительному перелому. Но с другой стороны, и влияние Цезаря тоже давало себя знать. На народ сильно действовали вести о его победах, и простолюдин не мог равнодушно относиться к тому, что этот победоносный полководец принадлежал к партии Мария, к народной партии - что он всегда был ее сторонником.

Помпей и оптиматы

Цезарь тотчас заметил перемену в настроении Помпея - да это было и несложно. Помпей отклонил предложение брачного союза, сделанного ему Цезарем, и женился на дочери Метелла Сципиона, которого принял себе в товарищи по консульству на 51 г. до н. э. А Метелл Сципион принадлежал к самым строгим представителям аристократизма. Принимая его в товарищи, Помпей сохранил за собой исключительное положение: продолжал, живя в Риме, управлять двумя большими провинциями - и оптиматы ему в этом не препятствовали. И вот для Цезаря наступило время обеспечить свое будущее от угрожавших ему политических комбинаций его могущественных противников. Он ясно выставил свои требования: просил сенат дозволить ему, хотя бы и в отсутствии, - следовательно, при фактическом обладании своими провинциями - выступить кандидатом на консульское звание на 48 г. до н. э. При этом он, конечно, имел в виду желание вынудить своих противников к противозаконным действиям, и только того и ожидал, чтобы они свернули с законного пути. А эти противники, с консулом 51 г. до н. э. Марком Клавдием во главе, сделали со своей стороны все возможное, чтобы выказать свою неприязнь к Цезарю, а между тем все же медлили делом и приведением в исполнение тех мероприятий, которые были им предложены в сенате. А дело Цезаря принялся вести в Риме под личиной беспристрастия один очень талантливый, хотя и не очень почтенный политический деятель - народный трибун Гай Скрибоний Курион, которого Цезарь привлек на свою сторону, подкупив крупной суммой денег. Трибун отстаивал такое положение: оба представителя власти, и Помпей, и Цезарь, перед которыми трепетал римский народ, должны были, по мнению Куриона, одновременно отказаться от своих провинций, следовательно, и от своей военной власти. В ответ на это предложение уже год спустя, в течение которого и та, и другая сторона усиленно подводили друг другу всякие подвохи и каверзы, и даже готовились к непосредственному началу действия, 1 января 49 г. до н. э. большинство сената, отчасти ободренное к действию, отчасти терроризируемое с разных сторон, решило, что Цезарь должен сдать свои провинции, а войска распустить, и назначило ему преемника. Помпей стянул войска в город, и сенат, наконец, произнес ту формулу, при помощи которой он передавал консулам чрезвычайные полномочия: "Да блюдут они, чтобы республика не потерпела никакого ущерба". Трибуны, державшие сторону Цезаря, тотчас протестовали, но затем покинули город и бежали в Равенну, где Цезарь - все еще на почве своей Цизальпинской Галлии - стоял всего с одним из своих легионов.

Значки римских легионов.

В легионе существовала целая система военных знамен-значков. Главным знаменем являлся орел-аквилла (навершие, украшенное орлом, сидящим на веретене Юпитера), введенный Марием как единый знак легиона: значки имелись в когортах и манипулах - сигны (на них имелась табличка с надписью, какому легиону, когорте и манипуле он принадлежит); полководцы и командиры легионов - легаты имели свои штандарты - вексиллумы (копье с красным полотнищем на поперечной перекладине). Все эти знамена применялись для облегчения управления войсками.

Решение сената, произнесенное после столь долгого промедления и все же недостаточно обдуманное, а особенно насилие над трибунами, действительное или мнимое или только грозившее им, развязывало Цезарю руки и - после того, как мирные и примирительные его отношения были отвергнуты - снимало с него всякую ответственность. Он отправил к остальным своим легионам приказ двинуться в Италию. С тем одним легионом, который был у него под рукой, он, без малейшего колебания, переступил границу, переправился на ту сторону речки Рубикон, где по тогдашнему разграничению начиналась уже италийская территория.

Разрыв: вторая междоусобная война. 40 г. Успехи Цезаря

Таким образом, жребий был брошен и наступила пора войны - второй междоусобной войны (49-45 гг. до н. э.), как ее обычно называют. До этого времени Помпей считал себя сильнее Цезаря, и очень может быть, что так оно и было. Весь легальный Рим, и государственная казна, и Италия, и Сицилия, и Африка, и Испания, и весь Восток - все это было в его распоряжении, в то время как у Цезаря не было ничего, кроме легионов. Но зато эти легионы были в полной боевой готовности, в то время как на стороне Помпея все военные приготовления опоздали на несколько недель. Благодаря этому быстрое приближение Цезаря, который без всякого сопротивления занимал один приморский город за другим, привело всех в величайшее замешательство и уныние. В Корфинии Цезарь вынудил сдаться того Луция Домиция, которого сенат назначил ему преемником в управлении провинциями, и только уже на юге, при Брундизии, победоносное шествие Цезаря было на некоторое время замедлено. Помпею удалось кое-как отразить нападения своего противника до тех пор, пока он все свое войско не посадил на корабли, которые должны были везти это войско за море. Итак, менее чем в два месяца Цезарь сумел заставить своего противника удалиться из Италии, и воинское искусство Помпея выразилось только в том, что ему удалось вывести из Италии войско, на которое опирались оптиматы. Сама же Италия, Рим, государственная казна, которую не успели укрыть в надежное место, - все это, конечно, должно было достаться Цезарю. Однако при географическом положении Италии, которая всюду была открыта для высадок противника, обладавшего флотом, положение Цезаря было далеко не таким блестящим, каким оно могло казаться под впечатлением его быстрых успехов. Цезарь прежде всего явился в Рим, сделал там все необходимые распоряжения для изготовления флота, постарался всех успокоить относительно своих намерений, относительно полной личной и имущественной неприкосновенности, затем разослал своих легатов на разные второстепенные театры войны, - в Сицилию, Сардинию, Иллирию, а сам направился с девятью легионами в Испанию, где двое легатов Помпея Луций Афраний и Марк Петрей стояли со своими семью легионами. И этих противников он поразил быстротой своих действий: прежде чем они успели занять проходы в Пиренеях, он был уже в Испании и в начале августа, не доведя дела до генерального сражения, сумел поставить их в такое положение, при котором им оставалось только одно: капитулировать. На сторону Цезаря перешел и третий легат Испании, Марк Теренций Варрон, и город Массалия, который хотел было остаться нейтральным в борьбе, завязавшейся между бывшими триумвирами.

Олицетворение Массалии. Мраморный бюст, найден в земле арекомиквов, хранящийся в Ниме.

Судя по стилю, он относится к периоду, когда Помпей дал массалиотам земли арекомиквов, впоследствии отобранные Цезарем.

Не везде, однако, дело шло так благополучно. Легат Цезаря, Гай Курион, удачно вынудивший помпейцев под предводительством Марка Порция Катона удалиться из Сицилии, а затем переплывший в Африку, здесь потерпел жестокое поражение от правителя провинции и его союзника, царя Юбы Нумидийского. Сам Курион пал в битве, а остаток его войска сдался.

Юба I, царь Мавретании. С его золотой монеты.

Точно так же и в Иллирии небольшое войско, отправленное туда Цезарем, было подавлено превосходящими силами Помпея. И Помпей, пользуясь свободой, которую Цезарь пока еще ему давал, позаботился о том, чтобы отовсюду собрать весьма внушительную воинскую силу. Главной квартирой Помпея и его партии был г. Фессалоники в Македонии. Там у них заседал и свой сенат, состоявший из 200 членов, в числе которых находился и Марк Туллий Цицерон, долго колебавшийся, прежде чем встать на сторону Помпея. Здесь все были так преисполнены уверенностью в победе, что уже заранее делили между собой имущество Цезаря и его приверженцев и не щадили громких слов. 11 легионов и 7 тысяч конницы вместе с другими вспомогательными войсками стояли наготове у Помпея и его партии, да еще 500 кораблей во флоте, при помощи которого эти воинские силы в любой момент могли быть переправлены на берега Италии.

Борьба в Греции. Диррахий

Наконец Помпей стянул свои войска на эпирском побережье, близ Диррахия. Он, по-видимому, предполагал, что от него будет зависеть выбор момента, когда он должен будет перейти к наступательному способу действия. Между тем Цезарь, возвратившись из Испании, лишь на короткое время остановился в Риме, чтобы в качестве диктатора провести некоторые важные мероприятия, например, распространение прав римского гражданства на те части населения северной Италии, которые жили за рекой По и которым он обещал дать эти права. Затем он добился выбора его на 48 г. в консулы, т. е. именно того, чему хотела воспрепятствовать противная ему партия. Собрав некоторое число кораблей, он благополучно переправил из Брундизия в Грецию первую половину своего войска, около 25 тысяч человек, затем Марк Антоний также благополучно переправил в Грецию и остальные четыре легиона. Он высадил их на берег, но севернее позиции Помпея, и Бог весть каким чудом ему удалось эту позицию обойти и соединиться с Цезарем. И вот в окрестностях Диррахия оба войска сошлись и стали друг против друга. Помпей весьма разумно избегал битвы, а Цезарь вынужден был ее искать, т. к. содержание его войска не было обеспечено. Так миновали первые месяцы 48 г. до н. э.; между войсками происходили стычки, неблагоприятные для Цезаря, и одна из них чуть не привела его к катастрофе. Ему, однако, удалось отступить и сохранить все свое войско, но он удалился в Фессалию и оттуда, в течение некоторого времени, наблюдал противника. В лагере Помпея, где было много всяких знатных знатоков воинского дела и еще больше военных дилетантов, по-видимому, пришли к заключению, что с Цезарем покончено, а поэтому предались полному бездействию - ни в Италию не двигались, ни за Цезарем вслед не шли. Только уже много времени спустя Помпей наконец, собрав свои силы, направил их по следам Цезаря, и оба войска еще раз сошлись близ города Фарсала (в начале августа 48 г. до н. э.), недалеко от того ряда Киноскефальских холмов, который был некогда прославлен победой Фламинина (197 г.).

Монета Фарсала.

АВЕРС. Голова Паллады. РЕВЕРС. Голова лошади. Фессалия славилась своими лошадьми.

Решительная битва при Фарсале

Войско Цезаря, конечно, было гораздо надежнее войска Помпея, но зато у Помпея насчитывалось до 60 тысяч воинов, а у Цезаря не было и половины. По-видимому, Помпей и на этот раз разумно избегал битвы и был к ней вынужден только недовольством и высокомерием окружавших его лиц. 9 августа 48 г. до н. э. завязалась, наконец, битва, которая, благодаря мужеству войск Цезаря и его твердому и умелому руководству, приняла вскоре оборот, неблагоприятный для помпейцев. Но битва была еще далеко не потеряна, как Помпей уже махнул на нее рукой: он поехал в лагерь и покинул войско, которое все слабее и слабее стало биться с тех пор, как в рядах италийцев стало известно, что Цезарь не собирается подвергать их никаким взысканиям. Вероятно вследствие этого битва ни по отношению к числу участвовавших в ней воинов, ни по отношению к громадному своему значению, не была чересчур кровопролитной: убитых было около 6 тысяч, масса помпейцев, числом около 20 тысяч человек, на другой день положила оружие.

Смерть Помпея

Решительный удар был нанесен - и к крайнему удивлению партии Помпея восторжествовал Цезарь. Но, конечно, еще не все надежды оптиматов были потеряны: у них были еще и другие театры войны. Цезарь, однако, следил только за Помпеем, который поспешил через Лариссу к устью Пенея и оттуда в Амфиполь. Известие об исходе битвы распространилось быстро, и Помпей встретил в Азии (где обыкновенно преклонялись перед победителем) такое настроение, которое ясно указывало, что здесь продолжать войну немыслимо. Помпей направился дальше, в Египет, где правивший страной царь был ему обязан - так, по крайней мере, казалось легковерному Помпею, - тем, что его отец некогда был восстановлен на престоле благодаря влиянию Помпея. Но Птолемей XIV был еще мальчиком, а его советники верным чутьем восточных царедворцев угадали, что сила теперь на стороне Цезаря, и предположили, что даже окажут Цезарю некоторую услугу устранением его побежденного соперника.

Монета Птолемея XIV.

АВЕРС. Птолемей XIV. Дионис в виде Вакха. РЕВЕРС. Орел, сидящий на молнии.

И вот Помпей по их приказанию был убит в том самом челноке, который подвозил его с корабля к египетскому побережью. Так плачевно закончилась эта блестящая карьера, которая еще раз доказала, как ненадежно бывает счастье и благорасположение людей, но еще яснее она доказала, как упорно привязываются люди к громкому имени, которое в большинстве случаев ими же бывает и создано. И даже тогда еще остаются ему верны, когда тот, кто носит это имя, давно уже доказал, что не способен выполнять большие задачи. Несколько блестящих успехов в ранней юности - в пору самообольщения - самому Помпею внушили ложный взгляд на его способности и очень рано доставили ему важное положение, в котором он постоянно был окружен льстецами и интриганами, питавшими надежду подняться при его помощи. Дальнейшие успехи, достигнутые уже при посредстве чрезвычайных мер и необычайно счастливых случайностей, еще больше увеличили вокруг Помпея число его клиентов и льстецов. Этому упорному расположению счастья и поклонению толпы, которую он привлекал некоторыми, даже блестящими качествами, при полном отсутствии способности властвовать и повелевать, Помпей обязан той блестящей карьерой, которая так неожиданно, но вместе с тем и так естественно должна была закончиться катастрофой.

Цезарь на Востоке

Она случилась всего за несколько дней до прибытия Цезаря в Египет. Со свойственной ему быстротой он успел уже воспользоваться плодами своей победы, не отвлекаемый в сторону удовлетворением суетного желания отомстить кому бы то ни было. Бумаги Помпея, принесенные к Цезарю после битвы при Фарсале, были им брошены в огонь; и вот теперь, явившись на Востоке и в своем лице соединяя всю мощь римского владычества, он решился укрепить его здесь на твердых основах установлением прочного внутреннего строя.

Нельзя не обратить внимания на то, что ни один из восточных владык не воспользовался внутренними усобицами римского государства и не попытался именно в это время возвратить себе самостоятельность. Такие вожделения проявились уже тогда, когда Цезарь, как кажется, слишком поспешно, вступился в решение династической распри между египетским царем Птолемеем XIV Дионисом и его сестрой Клеопатрой и тем самым поставил себя в чрезвычайно неловкое положение: очутился в замке Александрии как бы в плену у возмутившегося 300-тысячного населения города.

Клеопатра и Цезарь, поклоняющиеся египетским богам.

Барельеф из храма Дендеры, изображающий Клеопатру и Цезаря, приносящих дары богине Хатхор.

Но подоспевшие вовремя подкрепления выручили его из этой западни. С этими войсками он обратился против сына Митридата царя Фарнака, который задумал восстановить царство своего отца в его прежних пределах. Необычайно быстро настиг он этого противника и при Зелле, где некогда легат Лукулла потерпел поражение, Цезарь разгромил войско Фарнака. "Пришел, увидел, победил", - вот что доносил Цезарь в Рим об этой победе, т. к. действительно весь поход против Фарнака был закончен в течение пяти дней. Брат Фарнака (от другой матери) был посажен на его место царем в Боспорском царстве, а в Малой Азии был восстановлен прежний порядок (47 г. до н. э.).

Фарнак II, царь Понта. С его золотой монеты.

Республиканцы в Африке

В сентябре того же года Цезарь уже был в Риме. В отсутствии своем назначенный диктатором, он тотчас выяснил положение, несколько запутанное в его отсутствие разными второстепенными честолюбцами и беспокойными людьми. По отношению к помпейцам, насколько это было возможно, он выказал себя чрезвычайно снисходительным; умереннейшие из них, как, например, Цицерон, уже возвратились в Рим, и масса населения успокоилась от волновавших ее опасений и ожидания суровых мер в виде проскрипций и казней. Сенат опять вступил в исправление своих обязанностей; необходимые выборы совершались своим чередом; несколько законов было издано в интересах соблюдения общественного порядка, и Цезарь приготовился покончить с республиканской партией, которая тем временем, собрав все лучшие свои силы и средства, решилась еще раз сразиться с ним не на жизнь, а на смерть в Африке. Представилось этому некоторое препятствие: в войсках Цезаря, расположенных на Марсовом поле и не желавших участвовать в еще одном дальнем и трудном походе, поднялся бунт. Они стали даже в несколько угрожающее положение. Ближайшие начальники, которых Цезарь послал к ним для увещевания, ничего не могли поделать, но когда он сам явился перед их строем, они не могли устоять против мощного обаяния его личности. Одним только словом Цезарь сумел задеть их за живое и привести к сознанию того, как они были бы ничтожны, если бы он их покинул. Когда он обратился к ним с вопросом, чего же они желают, из рядов послышались крики: "Отставки!" Тогда он сказал им только: "Квириты, вы ее получите!.." В былое время он, обращаясь к ним с речью, называл их своими товарищами (commilitones, соратники), и вдруг обратился к ним с таким словом, и так спокойно, не волнуясь, заявил им о своем желании с ними расстаться. Настроение в войске тотчас изменилось - и уже в октябре 47 г. до н. э. Цезарь отплыл из Лилибея в Африку.

Битва при Тапсе

И здесь, как при Диррахии, Цезарь слишком поспешил; подобно Александру Великому, он слепо верил в свою находчивость и в счастье, т. е. слишком рассчитывал на ошибки своих противников. С теми 2 тысячами человек, с которыми он высадился на побережье Африки, он сразу попал в очень опасное положение, потому что войско у его противников было многочисленное и во главе его стояли искусные предводители [Например, хотя бы тот же Тит Лабиен, который некогда был его легатом в Галлии, но уже с самого начала войны принял сторону Помпея.]. Республиканцы имели возможность подготовиться к борьбе, и притом в нумидийском царе Юбе у них был преданный союзник, который не мог надеяться ни на какую награду со стороны Цезаря. Главное начальство над республиканским войском принял на себя тот Луций Цецилий Метелл, который некогда был товарищем Помпея при его третьем консульстве. Когда подоспели легионы Цезаря - изумительное войско под его командой - последовала решительная битва при Тапсе, недалеко от берега, в восточной части провинции (в феврале 46 г.). На этот раз битва была гораздо кровопролитнее, чем при Фарсале, потому что воины Цезаря, озлобенные продолжительной войной, никому не давали пощады. Со своей стороны, вожди республиканского войска не искали пощады: Метелл Сципион, Петрей (некогда бывший легатом Помпея в Испании), царь Юба сами наложили на себя руки; лишь немногие искали спасения, надеясь еще раз сразиться с Цезарем в будущем. Больше других все были поражены смертью Марка Порция Катона. Оставаясь верным идее республиканского строя римского государства, которой он держался с упорством стоического философа и древнеримского сенатора, он бросился на свой меч, когда убедился, что утрачена всякая надежда на возможность спасти республику от единовластия (46 г. до н. э.).

Правление Цезаря

После возвращения Цезаря в Рим в мае 46 г. его окончательная победа была ознаменована четверным триумфом, который должен был напоминать о победах Цезаря в четырех странах - Галлии, Понте, Египте и Африке. Триумфы сопровождались блестящими празднествами, приводившими в восторг римскую чернь. На 22 тысяч столах Цезарь угощал римских граждан, приглашенных им в гости. За этим пиршеством следовала щедрая раздача денег и зернового хлеба. Затем не менее щедро было вознаграждено за свои труды и подвиги победоносное войско: из громадных денежных средств, доставленных Цезарю победами, каждый простой солдат получил свою долю; начальство было вознаграждено соответственно; и после всего этого Цезарь не упускал ни одного случая, вроде каких-нибудь празднеств, освящения новых храмов или закладки новых зданий, - и вновь приказывал тешить толпу играми, травлями зверей в цирке, примерными боями на море и на суше. Современные известия обо всех этих торжествах и празднествах заставляют думать, что городская чернь была ими совершенно ослеплена и отуманена, и должна была, конечно, вполне примириться с новым порядком, при котором она могла только выиграть.

Личность Цезаря

И в то время как беззаботная толпа тешилась этими зрелищами, Цезарь с изумительной настойчивостью ума предался разрешению весьма важной задачи, которую возлагали на него и само положение государства, и его собственные природные наклонности, как бы созданные для господства над этим громадным государством. Неосмысленные фразеры укоряли Цезаря во властолюбии, но ведь дело в том, что в такую революционную эпоху, какую переживало римское государство в последние 90 лет, стремление к властвованию, к царствованию даже, - несомненное право и даже обязанность того, кто чувствует себя больше других способным править. Одно было несомненно: Цезарь в данную минуту являлся центром, вокруг которого (как некогда вокруг Суллы) вращалась вся политическая жизнь.

Юлий Цезарь. Мраморный бюст в Неаполитанском музее.

И Сулла когда-то был умнейшим человеком своего времени; но ум у него был преимущественно критический - ум острый и проникнутый холодным презрением к людям. У Цезаря же, наоборот, ум был творческим, изобретательным и способным быстро приходить к смелым и правильным выводам, без долгих колебаний и обдумываний. Как все истинно великие люди, он окидывал окружающий его мир своим легким и проницательным взглядом и, опираясь на обширный опыт своей деятельной жизни, тотчас умел в своем разуме найти на каждый данный случай существенно необходимое и вполне правильное решение и провести его с неуклонной энергией. Трудолюбие и энергия, выказанные им в краткий период 46-44 гг. до н. э. при выполнении затеянных им преобразований, поистине оказываются изумительными.

Законодательство Цезаря

В современном Цезарю Риме произошло то, что происходит в судьбах человечества каждые 500 лет, что произошло и за 300 лет до описываемой эпохи: наиболее важным и видным деятелем эпохи являлся первый человек своего времени. Но благоустройство каждой государственной общины зависит и от формы, в которой оно проявляется, и в Риме ясно ощущалось желание отыскать именно такую форму. Для единовластия Цезаря эту форму нелегко было подыскать. С царственным саном римляне еще не могли освоиться, хотя уже некоторые новые, внешние признаки власти, присвоенные Цезарю, не возбуждали больше неприязненного чувства. В 46 г. до н. э. Цезарь был провозглашен диктатором на 10 лет, и число его телохранителей, ликторов было утроено: т. е. вместо 24 их было дано ему 72. Одновременно в сенате ему было дано право восседать на курульном кресле между обоими консулами и первым высказывать свое мнение в каждом вопросе. Более же выдающейся из почестей, предоставленных Цезарю, был тот титул императора, т. е. главнокомандующего, который был оставлен за ним пожизненно, и притом так, что он должен был предшествовать его имени, а не следовать за ним, как было до того. Едва ли нужно перечислять чисто внешние почести, которых Цезарь был удостоен: право носить постоянно лавровый венок, одежду триумфатора и т. д. Но и помимо этих почестей в руках Цезаря постепенно скапливались всевозможные полномочия и преимущества царственного полновластия: так, по воле народа и, вероятно, по почину сената, Цезарю было даровано право создавать новые патрицианские роды; на него была возложена должность судьи нравственности - так называемая praefectura morum, с которой сопряжены были все права цензоров, ему была предоставлена и трибунская власть, заключавшая в себе и право кассации решений Сената, и право начинания всяких процессов, передачи их на разбирательство другим судьям и, в последней инстанции, положения по ним решений собственной властью.

Цезарь, пожизненный диктатор.

Голова Цезаря в покрывале и лавровом венке. Надпись по-латыни: "ЦЕЗАРЬ - ДИКТАТОР НА ВСЮ ЖИЗНЬ".

Государственное устройство и управление

Сенат, в котором до этого времени сосредоточивались все правительственные власти, был основательно преобразован. Состав его сильно поредел от революций последнего времени, и Цезарь дополнил его своими приверженцами, центурионами, вольноотпущенниками, даже иноземцами. Многие из этих введенных Цезарем сенаторов были людьми очень способными, но главное - все были ему преданы. Число сенаторов было доведено до 900. Сенат, таким образом, превратился в государственный совет монарха для предварительного обсуждения законов, в рассадник для замещения высших должностей всякого рода; при этом сенат являлся блестящим представителем государства там, где нужно было поразить зрелищем внешнего величия, но, собственно говоря, он уже не был действительным представителем народа. Привлечение Цезарем знатных галлов и испанцев в эту почтенную корпорацию (она была так тесно связана со всей историей Рима, что все же члены ее занимали высокое положение в обществе) было не менее смело и разумно, чем допущение Александром Великим египетских, бактрийских и персидских вельмож в круг приближенной знати. Народные комиции уцелели; законодательство не могло без них обойтись. Распоряжение Цезаря или того лица, которое с его согласия занимало одну из высших должностей, имело силу закона до того времени, пока то лицо сохраняло занимаемую им должность. Действительные же законы могли являться только результатом предложения со стороны императора, одобренного собранием граждан. Но самой важной и самой полезной мерой было то, что все высшие чиновники отныне вполне зависели от Цезаря: как и при назначении воинских чинов, половина из ежегодно назначаемых 16 преторов и половина из таковых же 40 квесторов назначалась лично Цезарем или избиралась по старому порядку под его непосредственным влиянием. Этим путем было создано то, что до того не существовало в действительности - строгий надзор и ответственность, и тем оказано было величайшее благодеяние, особенно же провинциям, которые даже во время последней войны в Испании, Греции и Африке были открытым полем для беспощаднейшей эксплуатации и беззастенчивого злоупотребления. И эта сильная преобразовательная деятельность тотчас отразилась на всех отраслях государственной жизни: и в войске, которое Цезарь умел умно и милостиво слить вновь с общим гражданским строем общества, оставив за собой право назначения высших начальников - так называемых legati pro praetore - и создав правильное военное чиноначалие, совершенно независимое от каких бы то ни было политических течений; и в финансах, которые он избавил от невыносимой тягости бессмысленных по своей расточительности раздач зернового хлеба, строго определив небольшую цифру лиц, имеющих право на получение таких подачек (150 тысяч человек); и на правосудии, для которого он создал апелляционную инстанцию, и сам лично, на форуме и у себя дома, входил в разбирательство всевозможных тяжб; и точно так же во всех остальных областях общественной жизни - в лучшем устройстве полиции, жреческого сословия, в улучшении общественных построек, даже в упорядочении календаря, который был сильно перепутан и представлял собой много неудобств для практической жизни. И все эти преобразовательные работы Цезаря были задуманы так широко и проведены в жизнь так верно и разумно, что должны были пережить его самого.

Окончание борьбы. Битва при Мунде

И еще раз Цезарь был оторван от своей плодотворной и величавой творческой деятельности необходимостью прибегнуть к военной силе. Остатки побежденной им партии вновь собрались в Испании; во главе их явились сыновья Помпея - Гней Помпей и Секст Помпей. Силы их стали возрастать так быстро, что Цезарь счел необходимым свое личное присутствие на театре войны. Война эта, однако, закончилась не так быстро, как он того ожидал. Только несколько месяцев спустя, 17 марта 45 г. до н. э., войско противников решилось принять битву при Мунде, вблизи Гиспала, и эта последняя битва с помпейцами была действительно самой жестокой и, может быть, опаснейшей из всех.

Юлий Цезарь в лавровом венке. Париж, Лувр.

Еще раз Цезарю пришлось биться со своим непримиримым бывшим легатом Лабиеном. Однако победа все же осталась на стороне Цезаря: один из сыновей Помпея Гней погиб во время преследования его бегущей армии, другой спасся. Летом того же года Цезарь возвратился в Рим.

Планы Цезаря и его смерть, 44 г.

На всякие проявления лести и на восторги толпы, встретившие Цезаря в Риме, он отвечал новыми играми, новыми празднествами и щедрыми дарами черни. Некоторые из историков указывают, что в тех планах, которые зародились в голове Цезаря после победы при Мунде, высказывалось уже некоторое преувеличенно высокое мнение о себе самом, какое-то желание быстро и неудержимо стремиться вперед по намеченному пути - и такое стремление было бы, пожалуй, объяснимо после всего нескончаемого ряда волнений и возбуждений, который пришлось пережить этой могучей и необычайно восприимчивой натуре.

Действительно, планы обширных колонизации, восстановление Коринфа и Карфагена, осушение Понтинских болот, прорытие Коринфского канала, прокладка дорог через Апеннинские горы, устройство огромной общественной библиотеки, собрание законов в один обширный кодекс, вроде того Corpus juris Romani, которое явилось 500 лет спустя, - вот что занимало этого неутомимого правителя, который в то же время обдумывал план большого похода против парфян.

Занятый этими обширными замыслами, Цезарь, весьма естественно, упустил из виду столь необходимые для осуществления этих замыслов заботы о своей личной безопасности. Ни о чем дурном не помышляя, он спокойно помиловал своих противников и не думал ни о каких предосторожностях. А между тем понемногу копились элементы для заговора, грозившего его жизни: в нем приняли участие и честные республиканцы, для которых была невыносима мысль об установлении в Риме монархической формы правления, и обманутые в своих надеждах честолюбцы, и корыстолюбцы из числа сторонников Цезаря, и те, которые не могли примириться с новым порядком, с новыми формами общественной жизни. Из этих элементов образовался тайный кружок, во главе которого стали два недюжинных человека: зять Катона Марк Юний Брут, идеалист стоической школы, и Гай Кассий Лонгин, человек честолюбивый и обладавший воинским талантом. Оба были помпеянцами, помилованными Цезарем и даже удостоенными особого внимания. Насчитывалось всего около 60 участников этого заговора, и представляется чрезвычайно странным, что он, при таком количестве участвующих лиц, мог сохраниться в тайне и достигнуть выполнения своего замысла. Подробности этого события переданы с величайшей точностью и достоверностью. Можно проследить все тайные приготовления заговорщиков, назначивших для выполнения своего замысла 15 марта 44 г. до н. э., день, на который было назначено важное заседание в сенате. Известно, что Цезарь, не совсем здоровый и притом неприятно настроенный какими-то дурными жертвенными предзнаменованиями или сновидениями своей супруги, уже готов был не идти в сенат, но один из заговорщиков сумел поколебать это решение; как уже на пути к курии Помпея он получил предостерегавшее его письмо и, даже не развернув его, приложил к остальным просьбам, которые так часто ему подавали на улице. Вот он входит и занимает место на том золоченом курульном кресле, которое еще недавно было отведено ему в сенате; тогда некоторые из заговорщиков подступают к нему и подают ему просьбу о помиловании одного изгнанника; один из них, стоявший позади кресла Цезаря, подает условный знак другим, хватая диктатора за тогу - и вдруг все разом бросаются к нему, и он падает под ударами их кинжалов...

Двадцать три раны насчитали потом на его теле. Последние слова, вложенные в его уста, были, конечно, сочинены впоследствии. Местом происшествия была курия Помпея, что на Марсовом поле. Предполагают, что сохранилась та самая статуя Помпея, у подножия которой совершилось событие, вновь повергнувшее весь римский мир в состояние хаоса и безначалия.

Заговор Каталины обнаружил слабость сенатского республиканского правительства и ускорил наступление единодержавия в Риме. Римское единодержавие проходило несколько ступеней развития, первой из которых был триумвират 60 года - соглашение трех влиятельных римских магнатов: Помпея, Красса и Цезаря. Соглашение это состоялось на почве их общей вражды к сенату. Триумвиры, имея поддержку в различных социальных слоях, прежде всего действовали в личных интересах и в интересах своей многочисленной клиентелы. Красе опирался на всадников, Цезарь дружил с популярами, Помпеи имел опору в некоторых слоях нобилитета, а все вместе - в легионах, которыми каждый из них командовал. Идея триумвирата исходила от Юлия Цезаря, с личностью которого прежде всего и ознакомимся.

Гай Юлий Цезарь (100 - 44 годы) происходил из древнего римского рода Юлиев, родоначальником которого считался Юл, сын Энея.

Рассказывают, что в путешествиях, чтобы не терять времени, Цезарь диктовал письма, сочинял мемуары и обдумывал планы военных и политических кампаний. Он мог одновременно диктовать, писать и вести разговор.
Цезарь жил в эпоху, когда политическая деятельность являлась привилегией немногих магнатов и их клиентов. Для того чтобы расположить к себе выборщиков, общественным деятелям древнего Рима приходилось на свой счет устраивать празднества, игры и зрелища, возводить здания, делать подарки и просто подкупать обывателей. Все это требовало больших денег, собственных же средств Цезаря для такого рода обширных трат не хватало, и ему приходилось занимать крупные суммы у своих богатых друзей и покровителей. Особенно велика была зависимость Цезаря от Красса, который со своей стороны использовал Цезаря в личных интересах.

Как ни щедры были друзья и покровители Цезаря, все же он не мог прожить на одни только займы. Отсюда стремление Цезаря во что бы то ни стало получить доходную должность в какой-либо провинции.

В 62 году Цезарь при поддержке Красса получил преторство, а в следующем году стал пропретором в Испании. Здесь он одержал несколько побед над испанскими племенами (лузитанами), урегулировал вопрос о податях и долгах и вместе с тем поправил свое состояние.

Подозрительное отношение сената и оптиматов к Цезарю, считавшемуся марианцем и демократом, сблизило его с Помпеем, в свою очередь обиженным сенатом, отказавшим ему а 62 году в устройстве триумфа.

Первоначальной идеей Цезаря была образование умеренного правительства, близкого к идеалу Цицерона. Однако резкая оппозиция Катона, вождя оптиматов, против "трехголового чудовища", как оптиматы называли триумвират, заставила Цезаря вступить на путь более тесного сближения с Помпеем и Крассом. С их помощью он в 59 году получил консульство, которого давно домогался.

Главная цель триумвиров была достигнута: Цезарь получил консульство, честолюбие Помпея было удовлетворено признанием комициями всех его распоряжений в Азии, Крассу была обещана провинция Сирия.

Будучи консулом, Цезарь внес ряд законов: во-первых, в интересах всадников он провел через комиции закон о сложении с публиканов одной трети откупных платежей (во время войн с Митридатом римские откупщики понесли значительные потери и на этом основании просили снижения откупной суммы). Затем, в интересах ветеранов и низших слоев города был проведен аграрный закон, в основном повторявший закон Гая Сервилия Рулла: около 20 тысяч ветеранов и малоимущих жителей города получило земельные наделы. Кроме того Цезарь обещал снижение долгов, урегулирование квартирной платы и уменьшение процентной нормы.

Одним из главных помощников Цезаря в эти годы был Публий Клодий Пульхр, происходивший из древнего патрицианского рода Клодиев, или Клавдиев. В качестве поверенного Цезаря Клодий в 58 году провел ряд демократических законов с целью привлечь городские массы на сторону Цезаря. Сюда относятся: 1) хлебный закон, вводивший бесплатную раздачу хлеба гражданам, 2) закон о разрешении собраний и митингов в праздничные дни, когда трудовая масса населения была свободна, и 3) закон о возобновлении старых коллегий, закрытых сенатом во время заговора Катилины, и об открытии новых коллегий, состоявших из низов городского плебса.

Через коллегии Клодий сумел организовать городские массы и обеспе-
чить их поддержку политики Цезаря. При помощи коллегий Клодий вскоре изгнал из Рима наиболее опасных вождей оптиматов - Цицерона и Катона.

После их удаления Цезарь достиг своей главной цели-получения провинций. В конце 59 года народный трибун Публий Ватиний, подкупленный Цезарем, провел через комиции, помимо сенатского постановления, закон о предоставлении Цезарю в управление на пять лет Предальпийской Галлии и Иллирии. К этому вскоре была прибавлена Трансальпийская Галлия. Инициатива последнего решения исходила от сената, питавшего надежду, что опасная война надолго задержит Цезаря в Галлии и отвлечет его от Рима.

Галльская кампания продолжалась около семи лет (57 - 51). Уже в первые два года Цезарь покорил многие галльские племена и подчинил власти Рима огромную территорию вплоть до левого берега Рейна.

Кроме того в результате побед Цезаря римлянам досталась огромная добыча: масса скота, драгоценных металлов и 35 тысяч рабов.

Галлия была об"явлена римской провинцией. По этому поводу в Риме были устроены большие празднества и всенародные молебствия, продолжавшиеся целых 15 дней.

Завоевание Галлии не замедлило отразиться и на внутреннем состоянии Италии и на положении Цезаря. Прилив добычи и рабов оживил италийскую экономику, повысил покупательную силу населения и поднял настроение политических друзей Цезаря.

Под непосредственным впечатлением галльских побед, в 56 году по инициативе Цезаря в городе Луке (в Этрурии), куда он с войсками приезжал на зимние квартиры, произошла новая встреча триумвиров с целью продолжения соглашения, срок которого истекал в 55 году.

Триумвират был продолжен на следующее пятилетие-до конца 50 года. Цезарь - инициатор с"езда - утверждался в правах проконсула Галлии до 49 года с правом довести свою

армию до 10 легионов, а их содержание возложить на государственное казначейство. Помпеи и Красе получили вторичное консульство на 55 год и, кроме того, наместничества: Помпей в Испании и Африке, Красе в Сирии. Сенат и оптиматы, скрепя сердце, должны были примириться с решениями "лукского правительства" и санкционировать их.

После совещания в Луке Красе отправился на Восток, на войну с парфянами, давно им задуманную.. Эта война казалась заманчивым и легким предприятием, обещавшим военную славу, богатую добычу и рабов. С таким настроением, без серьезной предварительной подготовки Красе в 54 году с 40-тысячной армией вторгся в Месопотамию.

Первые шаги экспедиции Красса ознаменовались успехом. Римляне заняли греческие города Сирии и Месопотамии, но вслед за этим произошел неожиданный перелом: в сражении при Каррах армия Красса потерпела полное поражение (53 год). Остатки разбитой римской армии отступили с

тяжелыми потерями, оставив неприятелю в качестве трофея римские знамена (серебряные орлы).

Красе вскоре умер, и вследствие этого триумвират сам собой превращался в дуумвират Цезаря и Помпея.

Тем временем Цезарь из Луки в спешном порядке отбыл в Галлию, откуда приходили тревожные вести. За время его отсутствия в Галлии, в области венетов (Бретань), поднялось восстание; многие галльские племена готовы были отложиться от Рима. Пользуясь раздробленностью и неорганизованностью этих племен, Цезарь наносил удары одному племени за другим и подавил это восстание.

Однако брожение распространялось по всей Галлии, вызывая сочувствие в соседних германских областях и у кельтских поселенцев Британских островов. Из опасения объединения галлов и германцев на почве общей вражды к Риму Цезарь в 55 году предпринял поход против северогерманских племен и перешел Рейн. Переправа через Рейн была произведена около города Бонна по специально для этой цели сооруженному свайному мосту, устройство которого с тонким знанием дела описано Цезарем в его набросках (комментариях) о Галльской войне. Переход через Рейн вызывался столько же политическими, сколько и стратегическими соображениями. Цезарь все время должен был поражать Рим своими экстраординарными предприятиями.

Не успело еще сгладиться впечатление, произведенное переправой в Германию, как римское общество было поражено новой авантюрой - экспедицией Цезаря в Британию - страну, тогда почти еще совсем неизвестную. Исход британской экспедиции не был удачен. Энергичное сопротивление британских племен, объединенных Кассивелавном, с одной стороны, и новое восстание в Галлии-с другой, заставили Цезаря очистить остров и заняться галльскими делами. Хотя стратегически британская экспедиция окончилась неудачей, внешний эффект переправы римского флота через Ламанш и высадки в неведомой стране был очень велик. Под давлением общественного мнения сенат отметил это событие двадцатидневным праздником и торжеством.

Подавление отдельных восстаний в Галлии и карательные экспедиции в Германию и Британию не примирили галлов с римской гегемониейГалльское восстание 54 - 52 годов началось в области треверов под предводительством князя Индутиомара и у эбуронов на Массе под предводительством Амбиорикса.

После длительной кровопролитной борьбы Цезарю удалось подавить это грандиозное восстание.

В 51 году после подавления отдельных небольших антиримских вспышек Галльская война была окончена и богатейшая страна с многомиллионным населением вошла в состав Римской республики. За время пребывания в Галлии Цезарь взял 800 городов, покорил 300 племен и продал в рабство около миллиона захваченных в плен галлов.

Галльская война является важнейшим событием римской истории, ускорившим разложение республики-полиса и образование империи. В данном вопросе мнения античных и современных историков единогласны. Галльские походы, говорит Плутарх, открыли Цезарю новую дорогу в жизни, наметили новые планы и радикально изменили его положение в Риме.

Галльская добыча дала возможность агентам Цезаря - Клодию, Куриону и Марку Антонию - развернуть широкую демагогическую политику. Из этой добычи покрывались расходы на устройство зрелищ, празднеств, на раздачи, подарки и подкупы. Прилив денег и особенно рабов, в которых тогда ощущалась острая нужда, оживил торговлю, ремесла и сельское хозяйство и поднял покупательную способность населения. Как следствие этого оживилась общественная и культурная жизнь.

Галльские победы предопределили исход гражданской войны, вспыхнувшей в Риме между триумвирами непосредственно после окончания войны в Галлии.

Галльское восстание и разразившаяся в это время катастрофа в Месопотамии произвели ошеломляющее впечатление в Риме. Рим получил тяжелые удары в двух наиболее важных и уязвимых пунктах - на востоке и на северо-западе.

Внешние поражения немедленно отразились и на внутренней политике. Политическая жизнь была совершенно дезорганизована. Сенатское правительство не было в состоянии водворить порядок в городе, а Помпеи, фактически верховный правитель Рима, не делал этого по соображениям личного порядка, рассчитывая, что политическая анархия сделает оптиматов более уступчивыми и заставит сенат официально признать его принцепсом.

Не дремали также и цезарианцы, пустившие в ход все средства, чтобы привлечь на свою сторону выборщиков.

В эти годы Цезарь был особенно щедр на обещания и готов был принять демократическую программу-максимум.

Политическая демагогия в эти годы превосходила всякую меру. "Кандидаты на общественные магистратуры расставляли по улицам столы и без всякого стыда подкупали толпу"2 . Пригодность того или другого кандидата решалась не подачей голосов, а грубой физической силой: стрелами, мечами и пращами.

Возраставшая популярность Цезаря в низших слоях населения, составлявших большинство в комициях, толкала Помпея на более тесное сближение с оптиматами и сенатом. Таким путем Помпеи из триумвира, заговорщика против республики, превращался в ее защитника, каковым он и остался в памяти последующих поколений.

Политическая анархия с каждым днем усиливалась, а страсти борющихся сторон разгорались и обострялись.

В разгар выборной кампании 52 года на улицах Рима и по всей Италии произошли крупные столкновения. В одной из таких схваток едва не погиб Марк Цицерон, а в побоище на Аппиевой дороге был убит Публий Клодий, правая рука Цезаря.

Убийство Клодия послужило поводом к большому волнению в Риме. Около дома Клодия собралась толпа народа, требовавшая мести за убий-

Ство популярного демагога. Возбужденная речами трибунов, друзей Клодия, в их числе историка Саллюстия, горячего приверженца Цезаря, толпа в торжественной процессии понесла труп Клодия в Гостилиеву курию, место заседания сената, рядом с ней участники процессии сложили костер из скамеек, столов, тряпья и из всего, что попало под руку, и зажгли. Пламя быстро охватило здание Гостилиевой курии и близлежащую Порциеву базилику. За этим последовал разгром домов врагов Клодия.

Убийца Клодия, Милон, должен был покинуть Рим. Даже блестящая речь Цицерона, произнесенная в защиту Милона, не спасла его от гнева толпы.

В течение всего лета 52 года Рим находился в ужасающей панике: на улицах происходили собрания, драки, слышались возбужденные речи, между тем как воры, пользуясь общей суматохой, опустошали дома.

Достигшая крайних пределов, политическая анархия заставила даже такого непримиримого республиканца, как Катон Младший, поступиться своими принципами и согласиться на военную диктатуру, правда, в смягченной форме единоличного консульства.

В конце 52 года Помпеи, находившийся в Испании, по предложению Катона, был заочно назначен единоличным консулом с предоставлением ему "расширенной власти".

Помпеи в то время совмещал в своем лице три высшие республиканские должности: 1) консула, 2) проконсула и 3) управляющего снабжением города. Оставаясь в Риме, он удерживал за собой наместничества в Испании и Африке, управляя провинциями через своих легатов.

Врученную ему сенатом почти диктаторскую власть Помпеи употребил для поддержания господства оптиматов, укрепления своего положения и умаления авторитета своего противника-Цезаря.

Помимо тактических соображений союз с оптиматами вполне соответствовал консервативной натуре Помпея, боявшегося всего рискованного и непривычного.

Политика Помпея имела успех, особенно в аристократических кругах, и сильно ослабила авторитет Цезаря. Большое значение имело то, что на сторону Помпея перешел Марк Цицерон, известный своей ревностной защитой республики.

Решительная борьба между приверженцами Цезаря и Помпея развернулась в сенате в 51 - 50 годах. Почувствовав за собой некоторую силу, вождь оптиматов М. Клавдий Марцелл выступил в 51 году с предложением: вследствие окончания Галльской войны назначить Цезарю преемника,
а ему вернуться в Рим. Ввиду протеста приверженцев Цезаря предложение Марцелла принято не было, но вопрос о сложении Цезарем верховной команды не сходил с повестки дня в течение всего 51 - 50 годов.

Особенно энергично возражали против лишения Цезаря верховного командования народные трибуны 50 года, сподвижники Цезаря.

На предложение Марцелла отозвать Цезаря Курион внес контрпредложение - лишить командования также и Помпея. Предлагая лишить чрезвычайных полномочий одновременно обоих соперников, цезарианцы хорошо понимали, как трудно будет вновь навербовать войска в Италии. Между тем в Галлии Цезарь имел под знаменами целую армию, составленную из отборных галлов и германцев, готовых в любой момент поддержать своего вождя и патрона.

Подкупленный Цезарем, сенат колебался. 370 сенаторов против 21 во избежание нового междоусобия приняли предложение Куриона сложить власть одновременно как Цезарю, так и Помпею. Осведомленный через своих агентов о событиях в Риме, Цезарь в январе 49 года отправил письмо сенату, в котором он, повторяя предложение Куриона, выражал готовность распустить армию и возвратиться к частной жизни при условии, что то же самое сделает и Помпеи. Однако на этот раз победили противники Цезаря. Письмо Цезаря не было оглашено в сенате. Марцелл грозил об"явить Цезаря врагом отечества, если он не распустит армии. Протестовавшие против этого народные трибуны Кассий Лонгин и Марк Антоний были исключены из курии и, переодетые рабами, бежали из Рима в лагерь Цезаря, стоявшего со своими легионами в боевой готовности в Равенне.

Этим открывалась война между двумя претендентами на верховное руководство рабовладельческим Римом - Цезарем и Помпеем (49 - 45 годы).

Соотношение социальных сил в Римской республике в это время было таково, что трудно было решить, кто из соперников - недавних друзей - выйдет победителем.

6 января Кассий Лонгин и Марк Антоний бежали из Рима, а утром 14 января 49 года в Риме было получено известие о переходе Цезаря через пограничную с Галлией речку Рубикон и
о занятии им города Аримина. Цезарь рассчитывал на быстроту действий, и, как показали последующие события, в этом отношении он не обманулся.

Цезарь употребил немалые усилия, чтобы побудить войска вступить на территорию Италии и вновь раздуть пламя гражданской войны.

Стремясь поднять дух воинственности в солдатах, Цезарь осыпал их всевозможными обещаниями: каждому солдату он обещал дать состояние о 400 тысяч сестерций и всадническое кольцо.

Противная сторона также готовилась к войне. Помпеи получил приказание сената - навербовать 100 тысяч солдат в Италии и присоединить к ним дополнительные когорты из союзников. Кроме того ему предоставлялось право распоряжаться государственными, а в случае надобности и частными средствами.

Однако несмотря на обширные полномочия положение Помпея было не из легких. Италийские рабовладельцы страшно боялись новой войны, которая могла вызвать об"единенное восстание свободных и рабов, рассчитывавших на поддержку приближавшегося к Риму с войском. Цезаря. Набор войска в Италии происходил крайне медленно: не было ни достаточного количества людей, ни достаточных средств.

Вследствие этого было решено оставить Рим и местопребывание правительства перенести в Капую. Вскоре за этим последовало новое решение - вообще оставить Италию и перенести театр военных действий в Грецию и на Восток, где Помпеи рассчитывал получить поддержку людьми и деньгами от своих многочисленных друзей и вассалов. Дойдя до Брундизия, Помпеи с 30 тысячами солдат переправился на восточный берег Адриатического моря к высадился в Диррахии.

Цезарь, получивший подкрепление, следовал за Помпеем до Брундизия, но вследствие перевеса неприятельского флота принужден был вернуться назад и направился в Испанию, где в большом количестве собрались сторонники Помпея. По пути в Испанию Цезарь заехал в Рим, "мягкостью своего поведения" успокоил трепетавших от страха граждан столицы, захватил неприкосновенный, священный фонд и поспешил в Испанию.

Испанская война была очень упорной и потребовала большого напряжения. Только после многих неудач Цезарь разбил легатов Помпея (49 год).

После испанской войны, проездом на Восток, Цезарь снова появился в Риме, где его приверженец претор Эмилий Лепид в первый раз провозгласил его диктатором.

После этого Цезарь поспешил в Брундизий и приступил к переправе в Грецию войска, требовавшего более энергичного продолжения войны или роспуска по домам.

Местность, где расположилось войско Цезаря после переправы, отличалась суровостью, была бедна и пустынна. Вследствие плохого снабжения солдаты Цезаря по несколько дней не получали пищи и питались травой и кореньями. При таком состоянии войска Цезарь натолкнулся при Диррахии на более свежие войска Помпея и потерпел серьезное поражение.

В августе 48 года произошла вторая битва - при Фарсале, в Фессалии, - окончившаяся жестоким поражением Помпея.

Разбитый Помпеи бежал из Греции на остров Лесбос, а оттуда - в Египет. За Помпеем следовал Цезарь с 3 1/2 тысячами пехоты, 800 всадниками и 30 кораблями.

В Египте в это время происходила династическая война, вызванная смертью царя Птоломея Авлета, некогда восстановленного Помпеем на троне. Согласно завещанию, наследниками престола назначались десятилетний сын умершего царя Птоломей Дионис и его сестра Клеопатра, по египетскому обычаю помолвленная со своим братом. Против этого брака восстал опекун молодого царя евнух Потин. Потин изгнал Клеопатру и провозгласил себя регентом государства. Опасаясь, что Помпеи станет на сторону Клеопатры, Потин приказал умертвить Помпея еще до высадки его в Египте.

По прибытии в Египет Цезарь вмешался в династические распри и взял под свою защиту Клеопатру. Вмешательство Цезаря во внутренние дела Египта и особенно наложенная им тяжелая денежная контрибуция и натуральные повинности вызвали негодование местного населения, перешедшее в настоящую войну. К восставшим присоединился местный гарнизон, состоявший из наемников. Запертый в царском замке, Цезарь в течение нескольких месяцев выдержал мучительную осаду, во время которой он приказал поджечь военный флот и строения Александрийской гавани. При вспыхнувшем пожаре погибла знаменитая Александрийская библиотека.

В марте 47 года Александрийская война окончилась. Цезарь, подавив восстание, торжественно вступил в Александрию и провозгласил царицей двадцатилетнюю Клеопатру, очаровавшую его своей красотой.

Известия о волнениях в Азии летом 47 года, поднятых Фарнаком, сыном Митридата, заставили Цезаря оставить Египет и поспешить в Малую Азию.

Разбитый при Зеле, Фарнак очистил Азию и удалился в свое Босфорское царство, где вскоре погиб. По этому поводу Цезарь доносил в Рим: "Пришел, увидел, победил" ("Veni, vidi, vici").

Победа над Фарнаком отдала Восток в руки Цезаря, реорганизовавшего его в своих интересах. Выразившие покорность Цезарю восточные цари, храмы и города удержали за собой прежние владения и сверх этого получили различные награды и милости.

После покорения Цезарем Востока приверженцы Помпея собрались в Африке под начальством Катона Младшего и Метелла, тестя Помпея, но после нескольких месяцев войны республиканцы потерпели поражение при городе Утике. Катон, главный организатор антицезарианской оппозиции, лишил себя жизни (46 год).

Значительно серьезнее и труднее была война в Испании, где вновь собрались остатки помпеянцев, руководимые сыновьями Помпея - Гнеем и Секстом. После долгой и напряженной борьбы помпеянцы были разгромлены в решительном сражении при Мунде (45 год), близ Гренады.

Разгром помпеянцев сделал Цезаря единоличным правителем Римской республики. В 46 году Цезарь получает десятилетнюю диктатуру, пожизненную цензорскую власть, право предлагать кандидатов в народные трибуны и эдилы, а в 44 году становится пожизненным диктатором. В качестве постоянного диктатора Цезарь получил неограниченное право распоряжаться государственными финансами, вооруженной силой, назначать правителей в провинции, исполнять цензорские функции, чеканить монету, носить при исполнении общественных обязанностей триумфальную одежду, красного цвета обувь и лавровый венок. Кроме того Цезарь получил титул императора как символ высшей военной власти. Титул императора закреплял за ним военную власть, звание великого понтифика делало его главой самой влиятельной жреческой коллегии, пожизненный трибунат передавал в его руки законодательную инициативу и делал его личность священной. Голова Цезаря изображалась на люнетах, его гению приносили жертвы наравне с богами, его пурпуровая тога напоминала тогу древних царей; окруженный свитой слуг, Цезарь-диктатор самолично творил суд, сидя на золотом кресле, и принимал сенаторов, не вставая с места.

Республиканские учреждения низводились на степень зависимых от диктатора государственных органов. Сенат превратился в государственный совет, число сенаторов возросло до 900. Наряду с родовитыми нобилями сенаторское звание жаловалось всадникам, плебеям, вольноотпущенникам, римлянам, италикам и провинциалам (галлам, испанцам), - вообще всем, кому хотел Цезарь.

Аналогичная судьба постигла и комиции, превратившиеся в орган для избрания должностных лиц, рекомендуемых диктатором.

Основной опорой Цезаря было войско, значение которого в период гражданских войн и военных диктатур возросло до чрезвычайных размеров. Военный отпечаток лежит на всем режиме Цезаря.

В своих действиях Цезарь был связан волей своих офицеров и солдат. Неисполнение требований войска вызывало ропот, недовольство и массовые дезертирства.

Для предупреждения солдатских бунтов и заговоров, а вместе с тем и для привлечения на свою сторону ветеранов Цезарь применял двоякие меры: угрозы и наказания, с одной стороны, награды и триумфы - с другой.

Богатством, великолепием и пышностью триумфы Цезаря превосходили триумфы всех прежних военачальников.

Каждому солдату было выдано по 20 - 25 тысяч сестерций - сумма невероятно большая, центурионам - вдвое, а префектам и трибунам - вчетверо больше.

Кроме единовременных наград ветеранам давались земельные наделы. По примеру своих предшественников, но только в несравненно больших размерах Цезарь развернул колонизационную политику. В источниках имеются указания на существование римских колоний, введенных Цезарем в Италии и провинциях: Африке, Галлии и т. д. Деньги, необходимые для покупки земель и ссуд колонистам, добывались различными путями; часть расходов покрывалась из галльской добычи, часть была взята из конфискованных храмовых имуществ, часть - из имущества граждан, внесенных в проскрипционные списки.
Для облегчения торговых оборотов и урегулирования денежных отношений была принята единая для всего государства монета - золотая и серебряная, равная 1/3 грамма - и проектировалось составление обширного свода законов, долженствующего об"единить разрозненные и распыленные преторские эдикты и сенатус-консульты.

Наконец, уточнялся и упрощался счет времени. Специальная комиссия во главе с александрийским астрономом Созигеном заменила принятый до того времени в Италии лунный год солнечным, более точным, в 365 1/4 дней, со вставным днем через каждое четырехлетие. Таким образом был установлен юлианский календарь, которым пользуются до настоящего времени.

Административно-политическим центром складывавшейся империи оставался Рим - столица и местопребывание Юлия Цезаря. Цезарь не жалел денег на украшение столицы, на возведение роскошных общественных и частных зданий. При нем были построены храм бога Марса на осушенном озере, огромной величины театр, несколько библиотек, форумы Юлия с храмом Венеры-матери и др.

С целью закрепления за Римом провинций, удовлетворения ветеранов к ослабления перенаселенности больших городов Цезарь восстанавливал старые города и строил новые, поселяя в них римских колонистов.

Центром римских поселений в Италии и провинциях были города (муниципии), являвшиеся опорой императорского строя.

В социально-экономической политике Цезаря муниципальная политика занимает центральное место.

В 46 году последовал специальный закон о муниципиях, два года спустя дополненный законом Рубрия, приравнивавшим муниципий в отношении гражданских прав к Риму. За муниципиями признавалась автономия в вопросах, касающихся их социально-экономической жизни: распределения податей и повинностей, выбора муниципальных магистратов, членов муниципального совета и т. д.

Высшим органом муниципий являлась курия, муниципальный совет, или сенат, выбираемый из состоятельных людей города. Закон Юлия Цезаря о провинциях определял нормы податей

и повинностей. Права наместников ограничивались, вместе с тем относительно уменьшалась и возможность произвола. Повинности провинциалов по отношению к наместнику сводились к доставке транспорта, корма для скота и помещения для слуг. Число провинций при Цезаре увеличилось: к старым провинциям присоединились Галлия, Бельгия и Иллирия.

По мере расширения пределов Римского государства, изменения социальных отношений и усложнения задач управления старые государственные формы заменялись новой, имперской системой управления, комиции постепенно утрачивали свое значение, а сенат из авторитарного политического органа превратился в государственный совет. При Цезаре была произведена генеральная чистка сената, радикально изменен и его личный состав. Было увеличено число магистратур: преторов, эдилов, квесторов и второстепенных магистратов. Лишенные прав избиратели, по воле главы государства, восстанавливались в прежних правах, причем одна половина кандидатов избиралась народом, другая назначалась Цезарем.

Социально-экономическая политика Цезаря по всем направлениям предвосхищала политику Римской империи. Конечной целью этой политики было превращение города-государства в обширную державу, представлявшую интересы рабовладельческого класса не одной только Италии, а всего Средиземного моря.
Настроение столичного населения в сороковых годах было крайне возбужденное. Это недовольство городского плебса вылилось во время отсутствия Цезаря в два крупных восстания, проходивших под лозунгами кассации долгов и снижения квартирной платы. С большим трудом наместникам Цезаря удалось подавить это движение.

Социальная политика Цезаря носила паллиативный характер временных мер для ослабления кризиса рабовладельческого обществаАнтидемократический характер цезарианской политики особенно ясен из его судебного и муниципального закона, передававшего управления и суды богатым гражданам.

Обеспокоенный переполнением столицы люмпенпролетарскими элементами и сопряженными с их содержанием расходами, Цезарь рискнул на серьезные меры: сокращение раздач и выселение из города излишка населения. Число получателей хлеба с 320 тысяч было уменьшено до 150 тысяч, из которых 80 тысяч выселялись в заморские колонии.

Посредством выведения колоний Цезарь надеялся укрепить армию, очистить город от неимущих элементов и воссоздать мелкую собственность. Выведение колоний являлось важнейшей государственной мерой, для осуществления которой не останавливались перед любым насилием.

Выселение ветеранов вызывало глубокое недовольство среди мирных земледельцев, вынужденных уступать часть своих земель и подвергавшихся постоянным насилиям со стороны солдат и офицеров. Недовольство существовало также и среди высших классов, по разным мотивам не мирившихся с заменой республики монархией. Нараставшее недовольство режимом Цезаря вылилось в форму заговора, окончившегося смертью Цезаря. Убийство Цезаря 15 марта, или, по римскому календарю, в иды марта 44 года, знаменовало конец цезарианской диктатуры и начало новой гражданской войны между республиканцами и цезарианцами.